(4 оценок, среднее: 4,00 из 5)
Загрузка...По щучьему веленью
Жил-был старик. У него было три сына: двое умных, третий — дурачок Емеля. Те братья работают, а Емеля целый день лежит на печке, знать ничего не хочет. Один раз братья уехали на базар, а бабы, невестки, давай посылать его: — Сходи, Емеля, за водой. А он им с печки: — Неохота... — Сходи, Емеля, а то братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут. — Ну ладно. Слез Емеля с печки, обулся, оделся, взял вёдра да топор и пошёл на речку. Прорубил лёд, зачерпнул вёдра и поставил их, а сам глядит в прорубь. И увидел Емеля в проруби щуку. Изловчился и ухватил щуку в руку: 
— Вот уха будет сладка! Вдруг щука говорит ему человечьим голосом: — Емеля, отпусти меня в воду, я тебе пригожусь. А Емеля смеётся: — На что ты мне пригодишься? Нет, понесу тебя домой, велю невесткам уху сварить. Будет уха сладка. Щука взмолилась опять: — Емеля, Емеля, отпусти меня в воду, я тебе сделаю всё, что ни пожелаешь. — Ладно, только покажи сначала, что не обманываешь меня, тогда отпущу. Щука его спрашивает: — Емеля, Емеля, скажи — чего ты сейчас хочешь? — Хочу, чтобы вёдра сами пошли домой и вода бы не расплескалась... Щука ему говорит: — Запомни мои слова: когда что тебе захочется — скажи только: «По щучьему веленью, по моему хотенью». Емеля и говорит: — По щучьему веленью, по моему хотенью — ступайте, вёдра, сами домой... 
Только сказал — вёдра сами и пошли в гору. Емеля пустил щуку в прорубь, а сам пошёл за вёдрами. Идут вёдра по деревне, народ дивится, а Емеля идёт сзади, посмеивается... Зашли вёдра в избу и сами стали на лавку, а Емеля полез на печь. Прошло много ли, мало ли времени — невестки говорят ему: — Емеля, что ты лежишь? Пошёл бы дров нарубил. — Неохота... 
— Не нарубишь дров, братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут. Емеле неохота слезать с печи. Вспомнил он про щуку и потихоньку говорит: — По щучьему веленью, по моему хотенью — поди, топор, наколи дров, а дрова — сами в избу ступайте и в печь кладитесь... Топор выскочил из-под лавки — и на двор, и давай дрова колоть, а дрова сами в избу идут и в печь лезут. Много ли, мало ли времени прошло — невестки опять говорят: — Емеля, дров у нас больше нет. Съезди в лес, наруби. А он им с печки: — Да вы-то на что? — Как мы на что?.. Разве наше дело в лес за дровами ездить? — Мне неохота... — Ну, не будет тебе подарков. Делать нечего. Слез Емеля с печи, обулся, оделся. Взял верёвку и топор, вышел на двор и сел в сани: — Бабы, отворяйте ворота! Невестки ему говорят: — Что ж ты, дурень, сел в сани, а лошадь не запряг? — Не надо мне лошади. Невестки отворили ворота, а Емеля говорит потихоньку: — По щучьему веленью, по моему хотенью — ступайте, сани, в лес... Сани сами и поехали в ворота, да так быстро — на лошади не догнать. А в лес-то пришлось ехать через город, и тут он много народу помял, подавил. Народ кричит: «Держи его! Лови его!» А он знай сани погоняет. Приехал в лес: — По щучьему веленью, по моему хотенью — топор, наруби дровишек посуше, а вы, дровишки, сами валитесь в сани, сами вяжитесь... Топор начал рубить, колоть сухие дерева, а дровишки сами в сани валятся и верёвкой вяжутся. Потом Емеля велел топору вырубить себе дубинку — такую, чтобы насилу поднять. Сел на воз: — По щучьему веленью, по моему хотенью — поезжайте, сани, домой... Сани помчались домой. Опять проезжает Емеля по тому городу, где давеча помял, подавил много народу, а там его уж дожидаются. Ухватили Емелю и тащат с возу, ругают и бьют. Видит он, что плохо дело, и потихоньку: — По щучьему веленью, по моему хотенью — ну-ка, дубинка, обломай им бока... Дубинка выскочила — и давай колотить. Народ кинулся прочь, а Емеля приехал домой и залез на печь. Долго ли, коротко ли — услышал царь об Емелиных проделках и посылает за ним офицера: его найти и привезти во дворец. Приезжает офицер в ту деревню, входит в ту избу, где Емеля живёт, и спрашивает: — Ты — дурак Емеля? А он с печки: — А тебе на что? — Одевайся скорее, я повезу тебя к царю. — А мне неохота... Рассердился офицер и ударил его по щеке. А Емеля говорит потихоньку: — По щучьему веленью, по моему хотенью — дубинка, обломай ему бока... Дубинка выскочила — и давай колотить офицера, насилу он ноги унёс. Царь удивился, что его офицер не мог справиться с Емелей, и посылает своего самого набольшего вельможу: — Привези ко мне во дворец дурака Емелю, а то голову с плеч сниму. Накупил набольший вельможа изюму, черносливу, пряников, приехал в ту деревню, вошёл в ту избу и стал спрашивать у невесток, что любит Емеля. — Наш Емеля любит, когда его ласково попросят да красный кафтан посулят, — тогда он всё сделает, что ни попросишь. Набольший вельможа дал Емеле изюму, черносливу, пряников и говорит: — Емеля, Емеля, что ты лежишь на печи? Поедем к царю. — Мне и тут тепло... — Емеля, Емеля, у царя тебя будут хорошо кормить-поить, — пожалуйста, поедем. — А мне неохота... — Емеля, Емеля, царь тебе красный кафтан подарит, шапку и сапоги. 
Емеля подумал-подумал: — Ну ладно, ступай ты вперёд, а я за тобой вслед буду. Уехал вельможа, а Емеля полежал ещё и говорит: — По щучьему веленью, по моему хотенью — ну-ка, печь, поезжай к царю... Тут в избе углы затрещали, крыша зашаталась, стена вылетела, и печь сама пошла по улице, по дороге, прямо к царю. Царь глядит в окно, дивится: — Это что за чудо? Набольший вельможа ему отвечает: — А это Емеля на печи к тебе едет. Вышел царь на крыльцо: — Что-то, Емеля, на тебя много жалоб! Ты много народу подавил. — А зачем они под сани лезли? В это время в окно на него глядела царская дочь — Марья-царевна. 
Емеля увидал её в окошке и говорит потихоньку: — По щучьему веленью, по моему хотенью — пускай царская дочь меня полюбит... И сказал ещё: — Ступай, печь, домой... Печь повернулась и пошла домой, зашла в избу и стала на прежнее место. Емеля опять лежит-полёживает. А у царя во дворце крик да слёзы. Марья-царевна по Емеле скучает, не может жить без него, просит отца, чтобы выдал он её за Емелю замуж. Тут царь забедовал, затужил и говорит опять набольшему вельможе: — Ступай приведи ко мне Емелю живого или мёртвого, а то голову с плеч сниму. Накупил набольший вельможа вин сладких да разных закусок, поехал в ту деревню, вошёл в ту избу и начал Емелю потчевать. Емеля напился, наелся, захмелел и лёг спать. А вельможа положил его в повозку и повёз к царю. Царь тотчас велел прикатить большую бочку с железными обручами. В неё посадили Емелю и Марью-царевну, засмолили и бочку в море бросили. Долго ли, коротко ли — проснулся Емеля; видит — темно, тесно: — Где же это я? А ему отвечают: — Скучно и тошно, Емелюшка! Нас в бочку засмолили, бросили в синее море. — А ты кто? — Я — Марья-царевна. Емеля говорит: — По щучьему веленью, по моему хотенью — ветры буйные, выкатите бочку на сухой берег, на жёлтый песок... Ветры буйные подули. Море взволновалось, бочку выкинуло на сухой берег, на жёлтый песок. Емеля и Марья-царевна вышли из неё. — Емелюшка, где же мы будем жить? Построй какую ни на есть избушку. — А мне неохота... Тут она стала его ещё пуще просить, он и говорит: — По щучьему веленью, по моему хотенью — выстройся каменный дворец с золотой крышей... Только он сказал — появился каменный дворец с золотой крышей. Кругом — зелёный сад: цветы цветут и птицы поют. Марья-царевна с Емелей вошли во дворец, сели у окошечка. — Емелюшка, а нельзя тебе красавчиком стать? Тут Емеля недолго думал: — По щучьему веленью, по моему хотенью — стать мне добрым молодцем, писаным красавцем... И стал Емеля таким, что ни в сказке сказать, ни пером описать. А в ту пору царь ехал на охоту и видит — стоит дворец, где раньше ничего не было. — Это что за невежа без моего дозволения на моей земле дворец поставил? И послал узнать-спросить: «Кто такие?» Послы побежали, стали под окошком, спрашивают. Емеля им отвечает: — Просите царя ко мне в гости, я сам ему скажу. Царь приехал к нему в гости. Емеля его встречает, ведёт во дворец, сажает за стол. Начинают они пировать. Царь ест, пьёт и не надивится: — Кто же ты такой, добрый молодец? — А помнишь дурачка Емелю — как приезжал к тебе на печи, а ты велел его со своей дочерью в бочку засмолить, в море бросить? Я — тот самый Емеля. Захочу — всё твоё царство пожгу и разорю. Царь сильно испугался, стал прощенья просить: — Женись на моей дочери, Емелюшка, бери моё царство, только не губи меня! 
Тут устроили пир на весь мир. Емеля женился на Марье-царевне и стал править царством. Тут и сказке конец, а кто слушал — молодец.
