Загрузка...Содержание
Джек и бобовый стебель
Жила давным-давно одна бедная вдова, и был у нее единственный сын Джек да корова по кличке Белянка. Корова давала молоко, и мать продавала его на базаре — с этого и жили. Но однажды Белянка перестала давать молоко. — Как же мы будем жить дальше? — сокрушалась мать ежеминутно. — Я попытаюсь найти какую-нибудь работу, — сказал Джек. — Да ты уже пробовал, только никто тебя не берет, — отвечала сердито мать. — Нет, наверное, придется продать нашу корову и на эти деньги открыть лавку. — Что ж, пусть так и будет, — согласился Джек. — Сегодня как раз базарный день, и я быстро продам Белянку.
Взял Джек в руки повод и повел корову на базар. Но не успел пройти и половину пути, как повстречался с чудным старичком.
— Доброе утро, Джек! — поздоровался старичок. — И тебе доброго утра! — ответил Джек, а про себя подумал: «Откуда старик знает, как меня зовут?». — Куда путь держишь? — спросил Джека старичок. — На базар, корову продавать. — Видать, ты только на это и годишься! — посмеялся старичок. — А ответь, сколько нужно бобов, чтобы получилось пять?- Ровно по два в каждой руке да один у тебя во рту! — ответил Джек. — Угадал! — воскликнул старичок. — Смотри-ка, вот они эти самые бобы! — и старичок вытащил из кармана горстку каких-то необыкновенных бобов. — Давай с тобой меняться — тебе бобы, мне корова!- Проходи-ка мимо! — рассердился Джек. — Да ты не знаешь, что это за бобы, — сказал старичок. — Посади их вечером, и к утру они вырастут до самого неба. — Неужели?! — удивился Джек. — Так оно и будет! А если нет — заберешь свою корову обратно. — Ладно! — согласился Джек: отдал старику корову, а бобы сунул в карман.Повернул Джек назад и поплелся домой. — Наконец-то ты вернулся, Джек! — обрадовалась мать, увидев сына. — Я вижу, коровы с тобой нет, значит, ты ее продал. Сколько же тебе за нее заплатили?- Ни за что не угадаешь! — ответил Джек. — Посмотри вот на эти бобы? Они волшебные. Если посадить их вечером, то... — Как?! — вскричала мать Джека. — Ты отдал мою любимую Белянку за горсточку каких-то бобов? За что господь наказывает меня! Дай-ка мне эти бобы! — С этими словами мать схватила бобы и выбросила их в окно. — Отправляйся спать! Сегодня ты ужина не получишь! Поднялся Джек наверх в свою комнатушку и лег спать, так и не поужинав. Вскоре он заснул.
Наутро, когда Джек проснулся и подошел к окну, он увидел, что бобы, которые мать вечером выбросила из окна в сад, проросли. Огромный стебель все тянулся и тянулся вверх, пока не дорос до самых облаков. Значит, старичок-то правду сказал, и бобы эти на самом деле волшебные!
Бобовый стебель вырос возле самого окна. Джек распахнул его, прыгнул на стебель и полез вверх, как по канату. И все лез, лез, лез, лез, пока не добрался до самого неба.Там он увидел длинную и широкую дорогу. Джек ступил на эту дорогу и пошел по ней. Шел он долго и пришел к высокому-превысокому дому. А у порога этого дома стояла высокая-превысокая женщина.
Джек очень вежливо поздоровался с ней, а потом добавил:- Будьте так добры, дайте мне, пожалуйста, чего-нибудь поесть! Джек ведь лег спать без ужина и теперь был очень голоден. — Поесть захотелось? — спросила высокая-превысокая женщина. — Уходи отсюда поскорее, если не хочешь, чтобы тебя самого съели! Мой муж людоед, и самое его любимое блюдо — это мальчики, изжаренные на вертеле. Убирайся, пока цел, а то он скоро вернется домой. — Сударыня, дайте мне, пожалуйста, чего-нибудь поесть! — продолжал твердить свое Джек. — У меня со вчерашнего утра не было во рту ни кусочка, и я так голоден, что мне все равно: поджарят меня или я с голоду умру.Жена людоеда была женщиной вообще-то доброй. Она отвела Джека на кухню и дала ему хлеба с сыром и молока. Но не успел Джек съесть и кусочек, как вдруг весь дом затрясся от чьих-то шагов. — О, Боже! Это мой муж вернулся! — ахнула высокая-превысокая женщина. — Ну-ка, полезай скорей сюда! И только она успела затолкать Джека в печь, как вошел сам великан-людоед. Он был так огромен, что казалось, будто в дом ввалилась целая гора.
На поясе у него висели три теленка. Людоед отвязал их, подал жене и сказал:- А ну-ка, поджарь мне это на завтрак! — Затем он понюхал воздух и спросил: — А чем это здесь пахнет?- А разве здесь чем-то пахнет? — удивилась жена людоеда. — Тебе показалось. Вероятно, это еще пахнет тем мальчиком, что приготовила я тебе вчера на обед. Поди-ка лучше умойся да переоденься, а я тем временем займусь твоим завтраком.Людоед вышел из комнаты. Джек хотел было вылезти из печи и убежать, но жена людоеда его остановила. — He высовывайся, а то он может тебя заменить, — сказала она. — После завтрака мой муж обычно ложится отдыхать. Когда он уснет, ты сможешь уйти.Людоед поел, потом подошел к огромному сундуку, достал из него два мешка с золотом и сел за стол пересчитывать деньги. Наконец его сморил сон, людоед захрапел, да так, что весь дом содрогнулся.
Джек потихоньку вылез из печи, подошел неслышно к людоеду, схватил один мешок с золотом и стремглав кинулся к бобовому стеблю. Скинул мешок вниз, а сам начал спускаться по стеблю. Он очень торопился, боясь, как бы не проснулся людоед. Наконец Джек оказался у своего дома. Он рассказал матери все, что с ним произошло, протянул ей мешок с золотом и промолвил:- Так прав я был насчет бобов? Как видно, они в самом деле волшебные!Джек с матерью какое-то время жили на деньги, что были в мешке. Но однажды мешок оказался пуст, и Джек решил снова влезть на верхушку бобового стебля.
Как-то раз проснулся он утром пораньше и стал карабкаться по стеблю. Он лез и лез, пока не очутился на уже знакомой дороге. Шагая по ней, добрался до высокого-превысокого дома. Как и в прошлый раз, у порога стояла высокая-превысокая женщина. Джек поздоровался с ней и как ни в чем не бывало попросил:- Дайте мне, пожалуйста, чего-нибудь поесть!- Уходи скорей отсюда! — ответила жена людоеда. — Не то мой муж вернется и съест тебя.Но Джек так настойчиво повторял свою просьбу, что жене людоеда, которая была вообще-то доброй женщиной, не оставалось ничего другого, как впустить мальчика в дом и дать ему поесть. Джек нарочно жевал медленно. Он хотел дождаться, когда людоед явится домой. Наконец послышались шаги людоеда, и людоедша опять спрятала Джека в печь. Потом все было, как в прошлый раз: людоед вошел, спросил: «Чем это здесь пахнет?» и, позавтракав, приказал жене:- Принеси-ка мне курицу, что несется золотыми яйцами!Великанша принесла, а людоед приказал курице нестись, и та снесла золотое яйцо. Потом людоед захрапел. Тогда Джек потихоньку вылез из печи, схватил золотую курицу и бросился наутек. Но тут курица закудахтала и разбудила людоеда. — Эй, жена, что ты делаешь с моей золотой курочкой! — вскричал он.Эти слова Джек услышал, когда был уже далеко от дома людоеда. Он стрелой бросился к бобовому стеблю и слетел по нему вниз. Придя домой, Джек показал матери курицу и приказал:- Несись!И курица тут же снесла золотое яичко. Каждый раз, когда Джек приказывал ей нестись, курица приносила по золотому яичку. Но Джеку и этого было мало. Он решил еще раз попытать счастья в доме людоеда. Однажды он встал пораньше и полез на бобовый стебель.
Уже знакомой дорогой добрался до дома людоеда, незаметно пробрался внутрь и спрятался в медном котле. Недолго ждал Джек; вдруг слышит знакомые шаги — входит в дом людоед с женой. — Опять я чувствую запах этого зловредного мальчишки! — закричал людоед. — Ну, если это тот негодник, что украл твое золото и курицу с золотыми яйцами, — говорит жена людоеда, — то он уж наверняка в печке сидит!И оба кинулись к печи. Но Джека там не было, ведь он спрятался на этот раз в другом месте. Сколько ни искали они мальчишку, так и не нашли. Наконец людоед сел за стол завтракать. Но он то и дело повторял:- И все-таки мне кажется, что... — и, выйдя из-за стола, обыскал снова все углы и закоулки, только в медный котел заглянуть не догадался.Позавтракав, людоед крикнул:- Жена, неси сюда мою золотую арфу!Жена принесла арфу и поставила ее перед мужем. — Пой! — скомандовал великан арфе.И золотая арфа играла так хорошо, что заслушаешься. Она все играла и играла, пока людоед наконец не захрапел.
Тут Джек приподнял слегка крышку котла, вылез из него потихоньку и дошел на цыпочках до стола. Затем влез на стол, схватил золотую арфу и бросился к двери. В этот момент арфа громко позвала:- Хозяин! Хозяин!Великан вздрогнул, проснулся и увидел, что Джек стащил его арфу. Джек бежал изо всех сил, но людоед не смог поймать его, ведь мальчуган первым оказался у двери и к тому же хорошо знал дорогу. Джек уцепился за бобовый стебель и увидел, что людоед догоняет его. Добежал людоед до бобового стебля, видит, Джек уже почти внизу. Великан уцепился за бобовый стебель, и стебель под ним затрещал. Джек тем временем спускался все ниже и ниже, а людоед за ним. Джек уже был на крыше своего дома и закричал:- Мама! Неси топор! Мать выбежала с топором в руках, кинулась к бобовому стеблю, да так и застыла на месте от страха: огромный великан спускался вниз по стеблю прямо на крышу их дома. Джек спрыгнул на землю, схватил топор и так ударил по бобовому стеблю, что едва не перерубил его.
Людоед почувствовал, что стебель под ним сотрясается, и застыл на мгновение. Тут Джек другой раз что было силы ударил топором по стеблю и совсем перерубил его. Стебель рухнул, а людоед грохнулся на землю и разбился. Джек с матерью зажили с тех пор безбедно: за деньги показывали золотую арфу и продавали золотые яйца. Когда Джек разбогател, женился на принцессе и прожил с ней долго и счастливо.
Летучий корабль
Жили-были старик да старуха. У них было три сына — два старших умниками слыли, а младшего все дурачком звали. Старших старуха любила — одевала чисто, кормила вкусно. А младший в дырявой рубашке ходил, черную корку жевал.
— Ему, дурачку, все равно: он ничего не смыслит, ничего не понимает!
Вот однажды дошла до той деревни весть: кто построит царю такой корабль, чтоб и по морям ходил и под облаками летал, — за того царь свою дочку выдаст.
Решили старшие братья счастья попытать.
— Отпустите нас, батюшка и матушка! Авось который-нибудь из нас царским зятем станет!
Снарядила мать старших сыновей, напекла им в дорогу пирогов белых, нажарила-наварила курятины да гусятины:
— Ступайте, сыночки!
Отправились братья в лес, стали деревья рубить да пилить. Много нарубили-напилили. А что дальше делать — не знают. Стали они спорить да браниться, того и гляди, друг дружке в волосы вцепятся.
Подошел тут к ним старичок и спрашивает:
— Из-за чего у вас, молодцы, спор да брань? Может, и я вам какое слово на пользу скажу?
Накинулись оба брата на старичка — слушать его не стали, нехорошими словами обругали и прочь прогнали. Ушел старичок.
Поругались еще братья, съели все свои припасы, что им мать дала, и возвратились домой ни с чем...
Как пришли они, начал проситься младший:
— Отпустите теперь меня!
Стали мать и отец отговаривать его да удерживать:
— Куда тебе, дурню, — тебя волки по дороге съедят!
А дурень знай свое твердит:
— Отпустите — пойду, и не отпустите — пойду!
Видят мать и отец — никак с ним не сладишь. Дали ему на дорогу краюху черного сухого хлеба и выпроводили вон из дому. Взял дурень с собой топор и отправился в лес.
Ходил-ходил по лесу и высмотрел высокую сосну: верхушкой в облака эта сосна упирается, обхватить ее впору только троим.
Срубил он сосну, стал ее от сучьев очищать. Подошел к нему старичок.
— Здравствуй, — говорит, — дитятко!
— Здравствуй, дедушка!
— Что это, дитятко, ты делаешь, на что такое большое дерево срубил?
— А вот, дедушка, царь обещал выдать свою дочку за того, кто ему летучий корабль построит, я и строю.
— А разве ты сможешь такой корабль смастерить? Это дело мудреное, пожалуй, и не сладишь.
— Мудреное не мудреное, а попытаться надо: глядишь, и слажу! Вот и ты, кстати, пришел: старые люди бывалые, сведущие. Может, ты мне, что и присоветуешь.
Старичок говорит:
— Ну, коли просишь совет тебе подать, слушай: возьми-ка ты свой топор и отеши эту сосну с боков: вот этак!
И показал, как надо обтесывать.
Послушался дурень старичка — обтесал сосну так, как он показывал. Обтесывает он, диву дается: топор так сам и ходит, так и ходит!
— Теперь, — говорит старичок, — обделывай сосну с концов: вот так и вот этак!
Дурень старичковы слова мимо ушей не пропускает: как старичок показывает, так он и делает.
Закончил он работу, старичок похвалил его и говорит:
— Ну, теперь не грех передохнуть да закусить малость.
— Эх, дедушка, — говорит дурень, — для меня-то еда найдется, вот эта краюха черствая. А тебя-то чем угостить? Ты небось и не угрызешь мое угощение?
— А ну-ка, дитятко, — говорит старичок, — дай сюда свою краюху!
Дурень подал ему краюху. Старичок взял ее в руки, осмотрел, пощупал да и говорит:
— Не такая уж черствая твоя краюха!
И подал ее дурню. Взял дурень краюху — глазам своим не верит: превратилась краюха в мягкий да белый каравай.
Как поели они, старик и говорит:
— Ну, теперь станем паруса прилаживать!
И достал из-за пазухи кусок холста. Старичок показывает, дурень старается, на совесть все делает — и паруса готовы, прилажены.
— Садись теперь в свой корабль, — говорит старичок, — и лети, куда тебе надобно. Да смотри, помни мой наказ: по пути сажай в свой корабль всякого встречного!
Тут они и распрощались. Старичок своей дорогой пошел, а дурень на летучий корабль сел, паруса расправил. Надулись паруса, взмыл корабль в небо, полетел быстрее сокола. Летит чуть пониже облаков ходячих, чуть повыше лесов стоячих...
Летел-летел дурень и видит: лежит на дороге человек — ухом к сырой земле припал. Спустился он и говорит:
— Здорово, дядюшка!
— Здорово, молодец!
— Что это ты делаешь?
— Слушаю я, что на том конце земли делается.
— А что же там делается, дядюшка?
— Поют-заливаются там пташки голосистые, одна другой лучше!
— Экой ты, какой слухменный! Садись ко мне на корабль, полетим вместе.
Слухало не стал отговариваться, сел на корабль, и полетели они дальше.
Летели-летели, видят — идет по дороге человек, идет на одной ноге, а другая нога к уху привязана.
— Здорово, дядюшка!
— Здорово, молодец!
— Что это ты на одной ноге скачешь?
— Да если я другую ногу отвяжу, так за три шага весь свет перешагну!
— Вот ты, какой быстрый! Садись к нам.
Скороход отказываться не стал, взобрался на корабль, и полетели они дальше.
Много ли, мало ли пролетели, глядь — стоит человек с ружьем, целится. А во что целится — неведомо.
— Здорово, дядюшка! В кого это ты целишься — ни зверя, ни птицы кругом не видно.
— Экие вы! Да я и не стану близко стрелять. Целюсь я в тетерку, что сидит на дереве верст за тысячу отсюда. Вот такая стрельба по мне.
— Садись с нами, полетим вместе!
Сел и Стреляло, и полетели все они дальше.
Летели они, летели и видят: идет человек, несет за спиною большущий мешок хлеба.
— Здорово, дядюшка! Куда идешь?
— Иду добывать хлеба себе на обед.
— На что тебе еще хлеб? У тебя и так полон мешок!
— Что тут! Этот хлеб мне в рот положить да проглотить. А чтобы досыта наесться, мне надобно сто раз по столько!
— Ишь ты какой! Садись к нам в корабль, полетим вместе.
Сел и Объедало на корабль, полетели они дальше.
Над лесами летят, над полями летят, над реками летят, над селами да деревнями летят.
Глядь: ходит человек возле большого озера, головой качает.
— Здорово, дядюшка! Что это ты ищешь?
— Пить хочется, вот и ищу, где бы напиться.
— Да перед тобой целое озеро. Пей в свое удовольствие!
— Да этой воды мне всего на один глоточек станет.
Подивился дурень, подивились его товарищи и говорят:
— Ну, не горюй, найдется для тебя вода. Садись с нами на корабль, полетим далеко, будет для тебя много воды!
Опивало сел в корабль, и полетели они дальше.
Сколько летели — неведомо, только видят: идет человек в лес, а за плечами у него вязанка хвороста.
— Здорово, дядюшка! Скажи ты нам: зачем это ты в лес хворост тащишь?
— А это не простой хворост. Коли разбросать его, тотчас целое войско появится.
— Садись, дядюшка, с нами!
И этот сел к ним. Полетели они дальше.
Летели-летели, глядь: идет старик, несет куль соломы.
— Здорово, дедушка, седая головушка! Куда это ты солому несешь?
— В село.
— А разве в селе мало соломы?
— Соломы много, а такой нету.
— Какая же она у тебя?
— А вот какая: стоит мне разбросать ее в жаркое лето — и станет враз холодно: снег выпадет, мороз затрещит.
— Коли так, правда твоя: в селе такой соломы не найдешь. Садись с нами!
Холодило взобрался со своим кулем в корабль, и полетели они дальше.
Летели-летели и прилетели к царскому двору.
Царь в ту пору за обедом сидел. Увидел он летучий корабль и послал своих слуг:
— Ступайте спросите: кто на том корабле прилетел — какие заморские царевичи и королевичи?
Слуги подбежали к кораблю и видят — сидят на корабле простые мужики.
Не стали царские слуги и спрашивать у них: кто таковы и откуда прилетели. Воротились и доложили царю:
— Так и так! Нет на корабле ни одного царевича, нет ни одного королевича, а все черная кость — мужики простые. Что прикажешь с ними делать?
«За простого мужика нам дочку выдавать зазорно, — думает царь. — Надобно от таких женихов избавиться».
Спросил он у своих придворных — князей да бояр:
— Что нам теперь делать, как быть?
Они и присоветовали:
— Надо жениху задавать разные трудные задачи, авось он их и не разгадает. Тогда мы ему от ворот поворот и покажем!
Обрадовался царь, сейчас же послал слуг к дурню с таким приказом:
— Пусть жених достанет нам, пока наш царский обед не кончится, живой и мертвой воды!
Задумался дурень:
— Что же я теперь делать буду? Да я и за год, а может быть, и весь свой век не найду такой воды.
— А я на что? — говорит Скороход. — Мигом за тебя справлюсь.
Отвязал он ногу от уха и побежал за тридевять земель в тридесятое царство. Набрал два кувшина воды живой и мертвой, а сам думает: «Времени впереди много осталось, дай-ка малость посижу — успею к сроку возвратиться!»
Присел под густым развесистым дубом, да и задремал...
Царский обед к концу подходит, а Скорохода нет как нет.
Загоревали все на летучем корабле — не знают, что и делать. А Слухало приник ухом к сырой земле, прислушался и говорит:
— Экой сонливый да дремливый! Спит себе под деревом, храпит вовсю!
— А вот я его сейчас разбужу! — говорит Стреляло.
Схватил он свое ружье, прицелился и выстрелил в дуб, под которым Скороход спал. Посыпались с дуба желуди — прямо на голову Скороходу. Проснулся тот.
— Батюшки, да, никак, я заснул!
Вскочил он и в ту же минуту принес кувшины с водой:
— Получайте!
Встал царь из-за стола, глянул на кувшины и говорит:
— А может, эта вода не настоящая?
Поймали петуха, оторвали ему голову и спрыснули мертвой водой. Голова вмиг приросла. Спрыснули живой водой — петух на ноги вскочил, крыльями захлопал, «ку-ка-реку!» закричал.
Досадно стало царю.
— Ну, — говорит он дурню, — эту мою задачу ты выполнил. Задам теперь другую! Коли ты такой ловкий, съешь со своими сватами за один присест двенадцать быков жареных да столько хлебов, сколько в сорока печах испечено!
Опечалился дурень, говорит своим товарищам:
— Да я и одного хлеба за целый день не съем!
— А я на что? — говорит Объедало. — Я и с быками и с хлебами их один управлюсь. Еще мало будет!
Велел дурень сказать царю:
— Тащите быков и хлебы. Будем есть!
Привезли двенадцать быков жареных да столько хлебов, сколько в сорока печах испечено.
Объедало давай быков поедать — одного за другим. А хлебы так в рот и мечет каравай за караваем. Все возы опустели.
— Давайте еще! — кричит Объедало. — Почему так мало припасли? Я только во вкус вошел!
А у царя больше ни быков, ни хлебов нет.
— Теперь, — говорит он, — новый вам приказ: чтобы выпито было зараз сорок бочек пива, каждая бочка по сорок ведер.
— Да я и одного ведра не выпью, — говорит дурень своим сватам.
— Эка печаль! — отвечает Опивало. — Да я один все у них пиво выпью, еще мало будет!
Прикатили сорок бочек-сороковок. Стали черпать пиво ведрами да подавать Опивале. Он как глотнет — ведро и пусто.
— Что это вы мне ведрами подносите? — говорит Опивало. — Этак мы целый день проканителимся!
Поднял он бочку да и опорожнил ее зараз, без роздыху. Поднял другую бочку — и та пустая откатилась. Так все сорок бочек и осушил.
— Нет ли, — спрашивает, еще пивца? Не вволю я напился! Не промочил горло!
Видит царь: ничем дурня нельзя взять. Решил погубить его хитростью.
— Ладно, — говорит, — выдам я за тебя свою дочку, готовься к венцу! Только перед свадьбой сходи в баню, вымойся-выпарься хорошенько.
И приказал топить баню.
А баня-то была вся чугунная.
Трое суток баню топили, докрасна раскалили. Огнем-жаром от нее пышет, за пять саженей к ней не подойти.
— Как буду мыться? — говорит дурень. — Сгорю заживо.
— Не печалься, — отвечает Холодило. — Я с тобой пойду!
Побежал он к царю, спрашивает:
— Не дозволите ли и мне с женихом в баню сходить? Я ему соломки подстелю, чтобы он пятки не испачкал!
Царю что? Он дозволил: «Что один сгорит, что оба!»
Привели дурня с Холодилой в баню, заперли там.
А Холодило разбросал в бане солому — и стало холодно, стены инеем подернулись, в чугунах вода замерзла.
Сколько-то времени прошло, отворили слуги дверь. Смотрят, а дурень жив-здоров, и старичок тоже.
— Эх, вы, — говорит дурень, — да в вашей бане не париться, а разве на салазках кататься!
Побежали слуги к царю. Доложили: Так, мол, и так. Заметался царь, не знает, что и делать, как от дурня избавиться.
Думал-думал и приказал ему:
— Выстави поутру перед моим дворцом целый полк солдат. Выставишь — выдам за тебя дочку. Не выставишь — вон прогоню!
А у самого на уме: «Откуда простому мужику войско достать? Уж этого он выполнить не сможет. Тут-то мы его и выгоним в шею!»
Услышал дурень царский приказ — говорит своим сватам:
— Выручали вы меня, братцы, из беды не раз и не два... А теперь что делать будем?
— Эх, ты, нашел о чем печалиться! — говорит старичок с хворостом. — Да я хоть семь полков с генералами выставлю! Ступай к царю, скажи — будет ему войско!
Пришел дурень к царю.
— Выполню, — говорит, — твой приказ, только в последний раз. А если отговариваться будешь — на себя пеняй!
Рано поутру старик с хворостом кликнул дурня и вышел с ним в поле. Раскидал он вязанку, и появилось несметное войско — и пешее, и конное, и с пушками. Трубачи в трубы трубят, барабанщики в барабаны бьют, генералы команды подают, кони в землю копытами бьют...
Дурень впереди стал, к царскому двору войско повел. Остановился перед дворцом, приказал громче в трубы трубить, сильнее в барабаны бить.
Услышал царь, выглянул в окошко, от испугу белее полотна стал. Приказал он воеводам свое войско выводить, на дурня войной идти.
Вывели воеводы царское войско, стали в дурня стрелять да палить. А дурневы солдаты стеной идут, царское войско мнут, как траву. Напугались воеводы и побежали вспять, а за ними вслед и все царское войско.
Вылез царь из дворца, на коленках перед дурнем ползает, просит дорогие подарки принять да с царевной скорее венчаться.
Говорит дурень царю:
— Теперь ты нам не указчик! У нас свой разум есть!
Прогнал он царя прочь и не велел никогда в то царство возвращаться. А сам на царевне женился.
— Царевна — девка молодая да добрая. На ней никакой вины нет!
И стал он в том царстве жить, всякие дела вершить.
Иллюстрации: Сазонова Т.П. и Прытков Ю.А...
Робин Гуд
Давным-давно, когда храбрый и добрый король Ричард отправился на войну, Англией правил его злой брат Принц Джон.
Он думал только о наживе и заставлял своих подданных платить непомерные налоги. И пока Принц Джон становился все богаче, остальные
беднели и нищали.
Любого, кто осмеливался выступить против Принца Джона, объявляли вне закона и лишали всех прав.
Одним из таких изгоев стал Робин Гуд. Вместе со своим другом-весельчаком Крошкой Джоном он поселился в гуще Шервудского леса. И вот
однажды два друга увидели, как через лес движется королевская карета, окружённая носорогами из королевской охраны.
— Смотри! — сказал Робин Крошке Джону. — Принц Джон опять собрался грабить Ноттингем. Эх, как бы нам прибрать к рукам его казну и раздать её бедным?
Придумал! Давай переоденемся гадалками!
Принц Джон сидел в карете, пересчитывая своё золото, а рядом примостился его советник, коварный Сэр Хисс.
— До чего же это весело — обирать бедных, чтобы потуже набить свой карман, не так ли, змея Хисс? — хихикнул Принц.
И тут Принц услышал голоса. Выглянув в окно, он увидел двух странно одетых женщин.
— Мы гадалки! — кричала одна из них. — Всего один фартинг — и мы предскажем вашу судьбу!
Принц Джон улыбнулся. Ему очень хотелось узнать, как скоро его люди схватят этого мерзкого разбойника Робин Гуда. Крошка Джон опустил в карету через окно стеклянный шар на удочке, и Робин Гуд велел Принцу Джону смотреть на него, пока у того не закружилась голова!
Принц Джон заснул, уснула и его стража, обрадованная неожиданной передышкой. Крошка Джон быстро проделал отверстие в днище королевского сундука и ссыпал золотые монеты к себе в карманы.
А тем временем в карете Робин Гуд похватал мешки с золотом и осторожно снял королевскую мантию с плеч Принца Джона. Когда тот пришёл в себя, Робин Гуд и Крошка Джон уже улепётывали со всех ног.
— Стража! На помощь! Меня ограбили! — кричал принц.
Но было слишком поздно!
Принц Джон знал, что Робин Гуд раздаст все его деньги ноттингемским беднякам, и отправил в деревню сборщика налогов, своего шпиона, злобного Шерифа Ноттингемского.
Хитрый и жестокий Шериф увидел, как один из друзей Робин Гуда, Отец Так, заходит в дом кузнеца, и отправился за ним.
И не прогадал! Робин Гуд послал Отца Така вернуть кузнецу часть его налогов, и тот спрятал золотые монеты в гипсовую повязку на ноге. Но Шериф отыскал золото даже там и безжалостно выбил монеты из сломанной ноги.
— Ты жестокое, бессердечное чудовище! — закричал Отец Так, но Шериф только рассмеялся в ответ.
Затем Шериф направился к кроличьему дому, где праздновали день рождения одного из крольчат. Шериф заставил именинника открыть коробку с подарком от мамы. В ней оказался золотой, и Шериф недолго думая забрал и его.
Несколько дней спустя Отец Так примчался к Робин Гуду и Крошке Джону с вестью о том, что Принц Джон устраивает турнир для лучников. Приз победителю —
золотая стрела. А вручать её будет очаровательная Девица Мариан. Конечно, Робин не мог устоять. Дело в том, что Робин и Мариан были помолвлены ещё до того, как Принц Джон объявил Робина вне закона.
В день турнира Принц Джон и Сэр Хисс сидели рядом с Девицей Мариан и её фрейлиной в королевской ложе, ожидая начала.
Принц Джон и Сэр Хисс возбуждённо перешёптывались. Они знали, что Робин Гуд лучший лучник Англии и что он не сможет не принять участие в турнире. А схватить его — дело техники.
И Принц и Сэр Хисс оказались правы! Спрятавшись в кустах, Робин Гуд переоделся вороном, а Крошка Джон — старым и богатым лордом.
Турнир лучников начался. Робин Гуд в маскарадном костюме нетерпеливо переминался с ноги на ногу, ожидая своей очереди. Он знал, что легко справится с большинством соперников. Но Шериф тоже был хорошим лучником и попал в самый центр мишени. «Ворон» вежливо поздравил его.
Затем наступил черед Робина. Великолепным выстрелом он расколол стрелу Шерифа пополам и выиграл соревнование!
Под аплодисменты восторженных зрителей победитель турнира прошествовал к королевской ложе, чтобы получить приз. Когда Девица Мариан наклонилась поцеловать победителя, она узнала под маскарадным костюмом ворона Робин Гуда. К несчастью. Принц и Сэр Хисс тоже узнали его.
Принц Джон схватил свой меч, сбил им шляпу и клюв «ворона» и разрезал костюм. Девица Мариан смотрела на это с ужасом.
— Схватить его! — завизжал Принц.
Робин Гуд и Крошка Джон не собирались сдаваться и решили дорого продать свою свободу.
Пытаясь схватить Робина, бестолковые носороги только разнесли королевскую ложу. Робин успел вытащить из неё Девицу Мариан, а вот Принцу Джону пришлось выбираться из-под обломков самостоятельно.
Следующий день у Шерифа выдался беспокойным. После того, как затея с турниром провалилась, Принц приказал Шерифу арестовать всех друзей Робин Гуда в Ноттингеме. Первыми схватили Отца Така и кузнеца.
Шериф бросил Отца Така и остальных друзей Робина в темницу замка. Принц собирался объявить о повешении Отца Така на следующий день, чтобы выманить Робин Гуда из укрытия. Робин не мог не прийти на помощь другу. А в замке его поджидал «тёплый» приём.
Принц отдавал распоряжения СэруХиссу:
— Завтра все стражники должны сторожить эшафот. Когда Шериф приведёт туда Отца Така, Робин Гуд обязательно проявит себя, и стража любой ценой должна схватить его.
Вот только Робин Гуд уже побывал в замке. Переодевшись слепым нищим, он подошёл прямо к стервятникам, сторожившим помост. Сочтя его совершенно безобидным, глупые
стражники разболтали попрошайке о коварном плане Принца.
Узнав о том, что задумал Принц, Робин понял: нужно действовать немедленно.
Он переоделся в форму стражника и подкрался к Шерифу, похрапывавшему у входа в тюрьму. Затем медленно и осторожно он стащил с его пояса ключи.
Передав их Крошке Джону, Робин решил навестить Принца Джона в его покоях в башне замка. А Крошка Джон бросился открывать тюремную камеру. Там его встречали счастливые узники.
Принц Джон и Сэр Хисс спали, а вокруг горами лежало золото, отобранное у крестьян. Глянув на них в окно, Робин понял, что ему нужно делать.
Робин Гуд взял стрелу, привя зал к ней верёвку и выстрелил в окно соседней башни.
Отец Так и Крошка Джон поймали её и приготовились принимать мешки с золотом из покоев Принца. Мешок за мешком Робин переправил всё золото, после чего взялся за верёвку сам.
Сэр Хисс, почувствовав смутное беспокойство, проснулся. И увидел Робин Гуда с последними мешками золота.
— Хозяин, проснитесь! — заверещал Сэр Хисс. — Здесь Робин Гуд!
Сэр Хисс сделал всё, чтобы задержать Робина, не отставал от него и Принц Джон. Но рыцарь был умнее, проворнее и ускользнул вниз по верёвке.
Тем временем проснулась носорожья стража и принялась носиться по коридорам замка, чтобы спасти Принца от неизвестной опасности. Они так спешили ему на помощь, что едва успели затормозить и чуть не затоптали его.
На пути Робина встала новая опасность: Шериф! Он попытался достать смельчака факелом, но промахнулся и лишь устроил пожар.
Робин быстро спрыгнул с башни в ров и скрылся от Шерифа под водой.
Принц Джон был вне себя от ярости. Его замок горел, его золото пропало, и, что хуже всего, ненавистный Робин Гуд снова удрал! Кто-то должен был ответить за это, и под рукой у Принца оказался несчастный Сэр Хисс.
А вскоре после этого вернулся брат Принца Джона Ричард Львиное Сердце и вновь провозгласил себя королём Англии. Королю Ричарду рассказали о храбрых деяниях Робин Гуда, который помогал простому народу Ноттингема и защищал людей во времена правления жестокого Принца Джона.
