Содержание
- 1 Сказки для малышей от 2 до 3 лет с иллюстрациями
- 1.1 Колобок
- 1.2 Телефон
- 1.3 Мойдодыр
- 1.4 Муха-Цокотуха
- 1.5 Лисичка со скалочкой
- 1.6 Дружба зверей
- 1.7 Хвосты
- 1.8 Петушок — Золотой гребешок и жерновцы
- 1.9 Соломенный бычок
- 1.10 Колосок
- 1.11 Кто колечко найдёт
- 1.12 Крылатый, мохнатый да масленый
- 1.13 Снегурочка
- 1.14 Бычок чёрный бочок, белые копытца
- 1.15 Жихарка
- 1.16 Заячьи слёзы
- 1.17 Айболит
Сказки для малышей от 2 до 3 лет с иллюстрациями
Добрые и понятные сказки погрузят малышей в царство фантастических грез. Несложный по своей структуре текст, увлекательный сюжет и колоритные персонажи навсегда запомнятся детям.
Взрослые легко подберут наиболее подходящие произведения, которые будут читать своим малышам. С увлекательными короткими сказками можно ознакомиться в режиме онлайн. Прогулявшись вместе с Колобком по тропинке, попытавшись вытащить гигантскую репку или изучив обитателей чудесного теремка, мальчики и девочки постепенно поймут, насколько богата человеческая фантазия, создавшая истории с такими необычными сюжетами.
Колобок
Жили-были старик со старухой. Вот и просит старик:
– Испеки мне, старая, Колобок.
– Да из чего испечь-то? Муки нет.
– Эх, старуха! По амбару помети, по сусечкам поскреби – вот и наберется. Старушка так и сделала: намела, наскребла горсти две муки, замесила тесто на сметане, скатала Колобок, изжарила его в масле и положила на окно простынуть.
Надоело Колобку лежать: он и покатился с окна на лавку, с лавки на пол да к двери, прыг через порог в сени, из сеней на крыльцо, с крыльца на двор, а там и за ворота, дальше и дальше.
Катится Колобок по дороге, а навстречу ему заяц:
– Колобок, Колобок! Я тебя съем!
– Нет, не ешь меня, косой, а лучше послушай, какую я тебе песенку спою.
Заяц уши поднял, а Колобок запел:
Я Колобок, Колобок!
По амбару метен,
По сусечкам скребен,
На сметане мешен,
В печку сажен,
На окошке стужен,
Я от дедушки ушел,
Я от бабушки ушел,
От тебя, зайца,
Не хитро уйти.
И покатился Колобок дальше – только его заяц и видел.
Катится Колобок по тропинке в лесу, а навстречу ему Серый Волк:
– Колобок, Колобок! Я тебя съем!
– Не ешь меня, Серый Волк: я тебе песенку спою.
И Колобок запел:
Я Колобок, Колобок!
По амбару метен,
По сусечкам скребен,
На сметане мешен,
В печку сажен,
На окошке стужен.
Я от дедушки ушел,
Я от бабушки ушел,
Я от зайца ушел.
От тебя, волка,
Не хитро уйти.
Покатился Колобок дальше – только его волк и видел.
Катится Колобок по лесу, а навстречу ему медведь идет, хворост ломает, кусты к земле гнет.
– Колобок, Колобок, я тебя съем!
– Ну где тебе, косолапому, съесть меня! Послушай лучше мою песенку.
Колобок запел, а Миша и уши развесил:
Я Колобок, Колобок!
По амбару метен,
По сусечкам скребен,
На сметане мешен,
В печку сажен,
На окошке стужен.
Я от дедушки ушел,
Я от бабушки ушел,
Я от зайца ушел,
Я от волка ушел,
От тебя, медведь,
Полгоря уйти.
И покатился Колобок – медведь только вслед ему посмотрел.
Катится Колобок, а навстречу ему лиса:
– Здравствуй, Колобок! Какой ты пригоженький, румяненький!
Колобок рад, что его похвалили, и запел свою песенку, а лиса слушает да все ближе подкрадывается:
Я Колобок, Колобок!
По амбару метен,
По сусечкам скребен,
На сметане мешен,
В печку сажен,
На окошке стужен.
Я от дедушки ушел,
Я от бабушки ушел,
Я от зайца ушел,
Я от волка ушел,
От медведя ушел,
От тебя, лиса,
Не хитро уйти.
– Какая славная песенка! – сказала лиса. – Да то беда, голубчик, что стара я стала – плохо слышу. Сядь ко мне на мордочку да пропой еще разочек.
Колобок обрадовался, что его песенку похвалили, прыгнул лисе на морду да и запел:
Я Колобок, Колобок!..
А лиса его – гам! – и съела.
Телефон
Корней Чуковский
1
У меня зазвонил телефон.
— Кто говорит?
— Слон.
— Откуда?
— От верблюда.
— Что вам надо?
— Шоколада.
— Для кого?
— Для сына моего.
— А много ли прислать?
— Да пудов этак пять
Или шесть:
Больше ему не съесть,
Он у меня еще маленький!
2
А потом позвонил
Крокодил
И со слезами просил:
— Мой милый, хороший,
Пришли мне калоши,
И мне, и жене, и Тотоше.
— Постой, не тебе ли
На прошлой неделе
Я выслал две пары
Отличных калош?
— Ах, те, что ты выслал
На прошлой неделе,
Мы давно уже съели
И ждем, не дождемся,
Когда же ты снова пришлешь
К нашему ужину
Дюжину
Новых и сладких калош!
3
А потом позвонили зайчатки:
— Нельзя ли прислать перчатки?
А потом позвонили мартышки:
— Пришлите, пожалуйста, книжки!
4
А потом позвонил медведь
Да как начал, как начал реветь.
— Погодите, медведь, не ревите,
Объясните, чего вы хотите?
Но он только ‘му’ да ‘му’,
А к чему, почему —
Не пойму!
— Повесьте, пожалуйста, трубку!
5
А потом позвонили цапли:
— Пришлите, пожалуйста, капли:
Мы лягушками нынче объелись,
И у нас животы разболелись!
6
А потом позвонила свинья:
— Нельзя ли прислать соловья?
Мы сегодня вдвоем
С соловьем
Чудесную песню
Споем.
— Нет, нет! Соловей
Не поет для свиней!
Позови-ка ты лучше ворону!
7
И снова медведь:
— О, спасите моржа!
Вчера проглотил он морского ежа!
8
И такая дребедень
Целый день:
Динь-ди-лень,
Динь-ди-лень,
Динь-ди-лень!
То тюлень позвонит, то олень.
А недавно две газели
Позвонили и запели:
— Неужели
В самом деле
Все сгорели
Карусели?
— Ах, в уме ли вы, газели?
Не сгорели карусели,
И качели уцелели!
Вы б, газели, не галдели,
А на будущей неделе
Прискакали бы и сели
На качели-карусели!
Но не слушали газели
И по-прежнему галдели:
— Неужели
В самом деле
Все качели
Погорели?
Что за глупые газели!
9
А вчера поутру
Кенгуру:
— Не это ли квартира
Мойдодыра?
Я рассердился, да как заору:
— Нет! Это чужая квартира!!!
— А где Мойдодыр?
— Не могу вам сказать:
Позвоните по номеру
Сто двадцать пять.
10
Я три ночи не спал,
Я устал.
Мне бы заснуть,
Отдохнуть:
Но только я лёг —
Звонок!
— Кто говорит?
— Носорог.
— Что такое?
— Беда! Беда!
Бегите скорее сюда!
— В чем дело?
— Спасите!
— Кого?
— Бегемота!
Наш бегемот провалился в болото:
— Провалился в болото?
— Да!
И ни туда, ни сюда!
О, если вы не придете —
Он утонет, утонет в болоте,
Умрет, пропадет
Бегемот!!!
— Ладно! Бегу! Бегу!
Если могу, помогу!
11
Ох, нелегкая это работа —
Из болота тащить бегемота!
Мойдодыр
Корней Чуковский
Одеяло
Убежало,
Улетела простыня,
И подушка,
Как лягушка,
Ускакала от меня.
Я за свечку,
Свечка — в печку!
Я за книжку,
Та — бежать
И вприпрыжку
Под кровать!
Я хочу напиться чаю,
К самовару подбегаю,
А пузатый от меня,
Убежал, как от огня.
Что такое,
Что случилось?
Отчего же
Всё кругом
Завертелось,
Закружилось
И помчалось колесом?
Утюги за сапогами,
Сапоги за пирогами,
Пироги за утюгами,
Кочерга за кушаком —
Всё вертится,
И кружится,
И несётся кувырком.
Вдруг из маминой из спальни,
Кривоногий и хромой,
Выбегает умывальник
И качает головой:
«Ах ты, гадкий, ах ты, грязный,
Неумытый поросёнок!
Ты чернее трубочиста,
Полюбуйся на себя:
У тебя на шее вакса,
У тебя под носом клякса,
У тебя такие руки,
Что сбежали даже брюки,
Даже брюки, даже брюки
Убежали от тебя.
Рано утром на рассвете
Умываются котята,
И мышата, и утята,
И жучки, и паучки.
Ты один не умывался
И грязнулею остался,
И сбежали от грязнули
И чулки и башмаки.
Я — Великий Умывальник,
Знаменитый Мойдодыр,
Умывальников Начальник
И мочалок Командир!
Если топну я ногою,
Позову моих солдат,
В эту комнату толпою
Умывальники влетят,
И залают, и завоют,
И ногами застучат,
И тебе головомойку,
Неумытому, дадут —
Прямо в Мойку,
Прямо в Мойку
С головою окунут!»
Он ударил в медный таз
И вскричал: «Кара-барас!»
И сейчас же щетки, щетки
Затрещали, как трещотки,
И давай меня тереть,
Приговаривать:
«Моем, моем трубочиста
Чисто, чисто, чисто, чисто!
Будет, будет трубочист
Чист, чист, чист, чист!»
Тут и мыло подскочило
И вцепилось в волоса,
И юлило, и мылило,
И кусало, как оса.
А от бешеной мочалки
Я помчался, как от палки,
А она за мной, за мной
По Садовой, по Сенной.
Я к Таврическому саду,
Перепрыгнул чрез ограду,
А она за мною мчится
И кусает, как волчица.
Вдруг навстречу мой хороший,
Мой любимый Крокодил.
Он с Тотошей и Кокошей
По аллее проходил.
И мочалку, словно галку,
Словно галку, проглотил.
А потом как зарычит
На меня,
Как ногами застучит
На меня:
«Уходи-ка ты домой,
Говорит,
Да лицо своё умой,
Говорит,
А не то, как налечу,
Говорит,
Растопчу и проглочу!»
Говорит.
Как пустился я по улице бежать,
Прибежал я к умывальнику опять.
Мылом, мылом
Мылом, мылом
Умывался без конца,
Смыл и ваксу
И чернила
С неумытого лица.
И сейчас же брюки, брюки
Так и прыгнули мне в руки.
А за ними пирожок:
«Ну-ка, съешь меня, дружок!»
А за ним и бутерброд:
Подбежал — и прямо в рот!
Вот и книжка воротилась,
Воротилася тетрадь,
И грамматика пустилась
С арифметикой плясать.
Тут Великий Умывальник,
Знаменитый Мойдодыр,
Умывальников Начальник
И мочалок Командир,
Подбежал ко мне, танцуя,
И, целуя, говорил:
«Вот теперь тебя люблю я,
Вот теперь тебя хвалю я!
Наконец-то ты, грязнуля,
Мойдодыру угодил!»
Надо, надо умываться
По утрам и вечерам,
А нечистым
Трубочистам —
Стыд и срам!
Стыд и срам!
Да здравствует мыло душистое,
И полотенце пушистое,
И зубной порошок,
И густой гребешок!
Давайте же мыться, плескаться,
Купаться, нырять, кувыркаться
В ушате, в корыте, в лохани,
В реке, в ручейке, в океане, —
И в ванне, и в бане,
Всегда и везде —
Вечная слава воде!
Муха-Цокотуха
Корней Чуковский
Муха, Муха-Цокотуха,
Позолоченное брюхо!
Муха по полю пошла,
Муха денежку нашла.
Пошла Муха на базар
И купила самовар:
‘Приходите, тараканы,
Я вас чаем угощу!’
Тараканы прибегали,
Все стаканы выпивали,
А букашки —
По три чашки
С молоком
И крендельком:
Нынче Муха-Цокотуха
Именинница!
Приходили к Мухе блошки,
Приносили ей сапожки,
А сапожки не простые —
В них застежки золотые.
Приходила к Мухе
Бабушка-пчела,
Мухе-Цокотухе
Меду принесла:
‘Бабочка-красавица.
Кушайте варенье!
Или вам не нравится
Наше угощение?’
Вдруг какой-то старичок
Паучок
Нашу Муху в уголок
Поволок —
Хочет бедную убить,
Цокотуху погубить!
‘Дорогие гости, помогите!
Паука-злодея зарубите!
И кормила я вас,
И поила я вас,
Не покиньте меня
В мой последний час!’
Но жуки-червяки
Испугалися,
По углам, по щелям
Разбежалися:
Тараканы
Под диваны,
А козявочки
Под лавочки,
А букашки под кровать —
Не желают воевать!
И никто даже с места
Не сдвинется:
Пропадай-погибай,
Именинница!
А кузнечик, а кузнечик,
Ну, совсем как человечек,
Скок, скок, скок, скок!
За кусток,
Под мосток
И молчок!
А злодей-то не шутит,
Руки-ноги он Мухе верёвками крутит,
Зубы острые в самое сердце вонзает
И кровь у неё выпивает.
Муха криком кричит,
Надрывается,
А злодей молчит,
Ухмыляется.
Вдруг откуда-то летит
Маленький Комарик,
И в руке его горит
Маленький фонарик.
‘Где убийца, где злодей?
Не боюсь его когтей!’
Подлетает к Пауку,
Саблю вынимает
И ему на всём скаку
Голову срубает!
Муху за руку берёт
И к окошечку ведёт:
‘Я злодея зарубил,
Я тебя освободил
И теперь, душа-девица,
На тебе хочу жениться!’
Тут букашки и козявки
Выползают из-под лавки:
‘Слава, слава Комару —
Победителю!’
Прибегали светляки,
Зажигали огоньки —
То-то стало весело,
То-то хорошо!
Эй, сороконожки,
Бегите по дорожке,
Зовите музыкантов,
Будем танцевать!
Музыканты прибежали,
В барабаны застучали.
Бом! бом! бом! бом!
Пляшет Муха с Комаром.
А за нею Клоп, Клоп
Сапогами топ, топ!
Козявочки с червяками,
Букашечки с мотыльками.
А жуки рогатые,
Мужики богатые,
Шапочками машут,
С бабочками пляшут.
Тара-ра, тара-ра,
Заплясала мошкара.
Веселится народ —
Муха замуж идёт
За лихого, удалого,
Молодого Комара!
Муравей, Муравей!
Не жалеет лаптей, —
С Муравьихою попрыгивает
И букашечкам подмигивает:
‘Вы букашечки,
Вы милашечки,
Тара-тара-тара-тара-таракашечки!’
Сапоги скрипят,
Каблуки стучат, —
Будет, будет мошкара
Веселиться до утра:
Нынче Муха-Цокотуха
Именинница!
Лисичка со скалочкой
Шла лисичка по дорожке, нашла скалочку. Подняла и пошла дальше.
Пришла в деревню и стучится в избу:
— Стук-стук-стук!
— Кто там?
— Я, лисичка-сестричка! Пустите переночевать!
— У нас и без тебя тесно.
— Да я не потесню вас: сама лягу на лавочку, хвостик под лавочку, скалочку под печку.
Её пустили.
Вот она легла сама на лавочку, хвостик под лавочку, скалочку под печку.
Рано утром лисичка встала, сожгла свою скалочку, а потом и спрашивает:
— Где же моя скалочка? Давайте мне за неё курочку!
Мужик — делать нечего! — отдал ей за скалочку курочку.
Взяла лисичка курочку, идёт да поёт:
— Шла лисичка по дорожке,
Нашла скалочку,
За скалочку взяла курочку!
Пришла она в другую деревню:
— Стук-стук-стук!
— Кто там?
— Я, лисичка-сестричка! Пустите переночевать!
— У нас и без тебя тесно.
— Да я не потесню вас: сама лягу на лавочку, хвостик под лавочку, курочку под печку.
Её пустили.
Лисичка легла сама на лавочку, хвостик под лавочку, а курочку под печку.
Рано утром лисичка потихоньку встала, схватила курочку, съела, а после и говорит:
— Где же моя курочка? Давайте мне за неё гусочку!
Ничего не поделаешь, пришлось хозяину отдавать ей за курочку гусочку.
Взяла лисичка гусочку, идёт да поёт:
— Шла лисичка по дорожке,
Нашла скалочку,
За скалочку взяла курочку,
За курочку взяла гусочку!
Пришла она под вечер в третью деревню:
— Стук-стук-стук!
— Кто там?
— Я, лисичка-сестричка! Пустите переночевать!
— Да у нас и без тебя тесно.
— А я не потесню вас: сама лягу на лавочку, хвостик под лавочку, гусочку под печку.
Её пустили.
Вот она легла сама на лавочку, хвостик под лавочку, гусочку под печку.
Утром, чуть свет, лисичка вскочила, схватила гусочку, съела да и говорит:
— А где же моя гусочка? Давайте мне за неё девочку!
А мужику девочку жалко отдавать. Посадил он в мешок большую собаку и отдал лисе:
— Бери, лиса, девочку!
Вот лиса взяла мешок, вышла на дорогу и говорит:
— Девочка, пой песни!
А собака в мешке как зарычит!
Лиса испугалась, бросила мешок — да бежать…
Тут собака выскочила из мешка — да за ней!
Лиса от собаки бежала-бежала да под пенёк в нору юркнула. Сидит там и говорит:
— Ушки мои, ушки! Что вы делали?
— Мы всё слушали.
— А вы, ножки, что делали?
— Мы всё бежали.
— А вы, глазки?
— Мы всё глядели.
— А ты, хвост?
— А я всё тебе мешал бежать.
— А, ты всё мешал! Ну постой же, я тебе задам! — И высунула хвост из норы. — Ешь его, собака!
Тут собака ухватилась за лисий хвост, вытащила лисицу из норы и давай её трепать!
Дружба зверей
Идёт из деревни бык, а навстречу ему – баран.
«Куда идёшь?» – спрашивает барана бык. «Иду искать лето», – отвечает тот. «Пошли вместе», – говорит бык.
И пошли они вместе. Идут вдвоём, а навстречу им – свинья.
«Куда идёте, братцы?» – спрашивает их свинья. «Идём от зимы к лету», – отвечают те. «И я с вами пойду», – просится свинья.
И пошли они дальше. Идут, а навстречу им – гусь.
«Куда, гусь, идёшь?» – спрашивают они. «От зимы к лету», – отвечает гусь. «Пойдём вместе», – говорит бык.
И пошли они вчетвером. Шли, шли и встретили петуха.
«Куда, петух, идёшь?» – спрашивает гусь: «От зимы иду к лету», – отвечает петух. «Пошли вместе», – позвал бык.
Идут они и разговаривают между собой: «Приходит зима, наступают морозы: куда деваться?» Бык и говорит: «Надо хату ставить!» А баран говорит: «У меня хорошая шуба, видишь, какая шерсть, я и так зиму перезимую!» А свинья говорит: «Я глубоко в землю зарываюсь; зароюсь в землю и так зиму перезимую!» А гусь с петухом говорят: «У нас по два крыла: взлетим на ель, одним крылом постелемся, другим накроемся и так зиму перезимуем».
И разошлись кто куда. Бык остался один и начал ставить хату. Ставил, ставил и поставил. Настала суровая зима: лютые морозы, снегопады и метели. Приходит баран к хате быка и говорит: «Пусти, брат, согреться!» Бык отвечает: «У тебя хорошая шуба, видишь, какая шерсть, ты и так зиму перезимуешь!» Баран говорит: «Ежели не пустишь согреться, я разгонюсь и рогами дверь твою в щепки разобью, и тебе будет холодно!»
Бык думает: «Что делать? Ведь он меня заморозит». И пустил бык барана в свою хату, и стали они жить вдвоём.
Приходит свинья: «Пусти, братец…» Бык и говорит: «Ты глубоко в землю зарываешься; заройся в землю и так зиму перезимуешь!» Свинья говорит: «Ежели не пустишь, я вырою весь фундамент твоей хаты, и тебе будет холодно!»
Бык думает: «Что делать? Ведь она же меня заморозит!» Пустил и свинью. Стали жить втроём.
Приходят и гусь с петухом: «Пусти, братец…» Бык говорит: «У вас ведь по два крыла; взлетите на ель, одним крылом постелитесь, другим накроетесь и так зиму перезимуете!» Тогда гусь и говорит: «Ежели не пустишь, я из стен своим клювом выдергаю мох, и тебе будет холодно!» А петух кричит: «Ежели не пустишь, я влезу на потолок и с потолка своими когтями сгребу землю, и тебе будет холодно!» Подумал, подумал бык и пустил их в хату.
Петух согрелся и начал песни напевать.
Бежала лиса по лесу и услыхала. Подбежала к окну, смотрит в окно и видит, что у быка есть петух, гусь, свинья и баран.
Побежала лиса к волку и медведю; прибежала и говорит: «Знаешь что, куманёк, и ты, дядя Михаил Потапыч? Идёмте к быку! У быка есть петух, гусь, свинья и баран. Я схвачу гуся и петуха, а вы – свинью и барана».
И пошли. Подходят к дверям, лиса говорит: «А ну-ка, Михаил Потапыч, отворяй дверь!» Медведь открыл дверь, и лиса вскочила в хату.
А бык как прижмёт её рогами к стене, а баран давай рогами по бокам осаживать! И до тех пор осаживал, пока из её дух вон. Потом вскочил в хату волк. Бык волка тоже прижал к стене, а баран рогами его до тех пор тёр, пока душа не выкатилась колесом. Медведь тоже было бросился в хату, но они так принялись за него, что он чуть жив выбрался…
А бык с друзьями и до сих пор живут в своей хате. Живут, поживают и добра наживают.
Хвосты
Прошёл по лесу слух, что всем зверям будут хвосты раздавать. Полетели вороны во все стороны по лесам, по лугам и всем объявили:
— Приходите, все звери, завтра на большую поляну получать хвосты!
Заволновались звери: «Хвосты? Какие хвосты? Для чего хвосты?» Лисичка-сестричка говорит:
— Ну, какие никакие, а раз дают, надо брать; после разберём, для чего они!
С утра потянулись звери на большую поляну: кто бегом, кто скоком, кто лётом — каждому хотелось хвост получить.
Зайчик тоже собрался идти — высунулся из норки и увидел, что дождик сильный идёт, так по мордочке и хлещет.
Испугался зайчик: «Забьёт меня дождик!» — спрятался в норку. Сидит и слышит: «тууп-тууп-тупп!». Земля трясётся, деревья трещат. Медведь идёт.
— Дедушка медведь, — просит зайчик, — будут там хвосты раздавать, захвати мне, пожалуйста, хвостик!
— Ладно, —говорит медведь, — коли не забуду — захвачу!
Ушёл медведь, а зайчика раздумье взяло: «Старик он, забудет про меня! Надо кого-нибудь ещё попросить!»
Слышит он: «туп-туп-туп!» — волк бежит.
Высунулся зайка и говорит:
— Дяденька волк, будешь себе хвост-то получать, — выбери и мне какой-нибудь!
— Ладно, — говорит волк, — принесу, если останется! — и убежал.
Сидит зайка в норке, слышит, трава шуршит, метётся — лисичка бежит.
«Надо и её попросить!» — думает зайчик.
— Лисичка-сестричка, будешь себе хвост-то получать, принеси и мне хвостик!
— Ладно, — говорит лиса, — принесу тебе, серому, хвостик, — и убежала.
И много же зверей собралось на поляну!
А там на больших сучьях хвосты развешаны, и каких там только нет: и пушистые-распушистые, и веером, и метёлкой, есть и гладкие, как палка, есть, кренделями, есть завитушками, и длинные, и короткие — ну всякие-превсякие!
Лиса первая поспела, выбрала себе хвост пушистый, мягкий, пошла домой довольная, вертит хвостом, любуется.
Конь прибежал, выбрал себе хвост с длинными волосами. Ну и хвост!
Помахивает — до самого уха хватает! Хорошо им мух отгонять! Пошёл конь довольный.
Подошла корова, ей достался хвост длинный, как палка, с метелкой на конце. Довольна корова, по бокам машет, слепней отгоняет.
Белочка прыгала по головам, по плечам, схватила себе хвостик пушистый, красивый и ускакала.
Слон топтался, топтался, всем лапы оттоптал, копыта отдавил, а когда подошел, то остался только хвост, как шнурочек, со щетиной на конце.Не понравился он слону, да ничего не сделаешь, другого нет больше!
Свинья подошла. Она поднять голову-то кверху не может, достала что пониже висело — хвост гладкий, как верёвочка. Не понравился он ей вначале. Завила она его колечком — какой красивый показался — лучше всех!
Медведь опоздал — по дороге на пчельник зашёл — пришёл, а хвостов-то уже нет! Нашел какой-то лоскутик кожи, обросший шерстью, и взял себе как хвост, — хорошо, что чёрный!
Все хвосты разобрали, идут звери домой.
Зайчик сидит в норке, ждёт не дождётся, когда ему принесут хвостик, слышит медведь идёт.
— Дедушка медведь, принёс мне хвостик-то?
— Куда тебе там хвост! Я себе-то вон какой обрывок достал! — И ушёл.
Слышит зайчик — волк бежит.
— Дяденька волк, принёс ли мне хвостик-то?
— Не до тебя там, косой, было! Я себе насилу выбрал, потолще да попушистее, — сказал волк и убежал.
Бежит лисичка.
— Лисичка-сестричка, принесла ли мне хвостик? — спрашивает зайчик.
— Забыла, — говорит лиса. — А посмотри, какой я себе выбрала!
И начала лиса вертеть хвостом во все стороны. Обидно зайчику стало! Чуть не заплакал.
Вдруг слышит шум, лай, писк! Глядит — кошка с собакой ссорятся, у кого хвост лучше. Спорили, спорили, подрались.
Собака у кошки отгрызла кончик хвоста.
Зайчик подхватил его, приставил к себе как хвост и доволен стал — хоть маленький, а всё-таки хвост!
Петушок — Золотой гребешок и жерновцы
Жил да был себе старик со старухою, бедные-бедные! Хлеба-то у них не было; вот они поехали в лес, набрали желудей, привезли домой и начали есть.
Долго ли, коротко ли они ели, только старуха уронила один желудь в подполье.
Пустил желудь росток и в небольшое время дорос до полу.
Старуха заприметила и говорит:
— Старик! Надобно пол-то прорубить; пускай дуб растет выше: как вырастет, не станем в лес за желудями ездить, станем в избе рвать.
Старик прорубил пол.
Деревце росло, росло и выросло до потолка.
Старик разобрал и потолок, а после и крышу снял.
Дерево все растёт да растёт и доросло до самого неба. Не стало у старика со старухой желудей, взял он мешок и полез на дуб.
Лез, лез и взобрался на небо.
Ходил, ходил по небу, увидал: сидит кочеток — золотой гребенёк, маслена головка и стоят жерновцы. Вот старик-от долго не думал, захватил с собою и кочетка и жерновцы и спустился в избу. Спустился и говорит:
— Как нам, старуха, быть, что нам есть?
— Постой, — молвила старуха, — я попробую жерновцы.
Взяла жерновцы и стала молоть: ан блин да пирог, блин да пирог! Что ни повернет — все блин да пирог!.. И накормила старика.
Ехал мимо какой-то барин и заехал к старику со старушкой в хату.
— Нет ли, — спрашивает, — чего-нибудь поесть? Старуха говорит:
— Чего тебе, родимый, дать поесть, разве блинков? Взяла жерновцы и намолола; нападали блинки да пирожки.
Приезжий поел и говорит:
— Продай мне, бабушка, твои жерновцы.
— Нет, — говорит старушка, — продать нельзя. Он взял да и украл у ней жерновцы. Как уведали старик со старушкою, что украдены жерновцы, стали горе горевать.
— Постой, — говорит кочеток-золотой гребенёк, — я полечу догоню!
Прилетел он к боярским хоромам, сел на ворота и кричит:
— Кукареку! Боярин, боярин, отдай наши жерновцы золотые, голубые! Боярин, боярин, отдай наши жерновцы золотые, голубые!
Как услыхал барин, сейчас приказывает:
— Эй, малый! Возьми брось его в воду. Поймали кочетка, бросили в колодезь; он и стал приговаривать:
— Носик, носик, пей воду! Ротик, ротик, пей воду! — И выпил всю воду.
Выпил всю воду и полетел к боярским хоромам; уселся на балкон и опять кричит:
— Кукареку! Боярин, боярин, отдай наши жерновцы золотые, голубые! Боярин, боярин, отдай наши жерновцы золотые, голубые!
Барин велел повару бросить его в горячую печь.
Поймали кочетка, бросили в горячую печь — прямо в огонь; он и стал приговаривать:
— Носик, носик, лей воду! Ротик, ротик, лей воду! — И залил весь жар в печи.
Вспорхнул, влетел в боярскую горницу и опять кричит:
— Кукареку! Боярин, боярин, отдай наши жерновцы золотые, голубые! Боярин, боярин, отдай наши жерновцы золотые, голубые!
Гости услыхали это и побежали из дому, а хозяин побежал догонять их; кочеток — золотой гребенёк схватил жерновцы и улетел с ними к старику и старухе.
Соломенный бычок
Жили себе дед да баба. Дед служил на смолокурне, а баба дома сидела, пряжу пряла. И такие они бедные, ничего у них нет: что заработают, то и проедят. Вот и пристала баба к деду — сделай да сделай, дед, соломенного бычка и смолой его осмоли.
— И что ты, глупая, говоришь? На что тебе такой бычок?
— Сделай, я уж знаю на что.
Деду нечего делать, взял сделал соломенного бычка и осмолил его.
Ночь проспали. А наутро набрала баба пряжи и погнала соломенного бычка пастись, села сама у кургана, прядёт пряжу, приговаривает:
— Пасись, пасись, бычок, на травушке, пока я пряжу спряду! Пасись, пасись, бычок, на травушке, пока я пряжу спряду!
Пряла, пряла, да и задремала. А тут из темного лесу, из дремучего бора медведь бежит. Наскочил на бычка.
— Кто ты таков? — спрашивает. — Скажи!
А бычок говорит:
— Я бычок-третьячок, из соломы сделан, смолой осмолен.
Медведь говорит:
— Коли ты соломенный, смолою осмоленный, дай мне смолы, ободранный бок залатать.
Бычок ничего, молчит. Тогда медведь цап его за бок и — давай смолу обдирать. Обдирал, обдирал и зубами увяз, никак не выдерет. Дёргал, дёргал и затащил бычка бог весть куда!
Вот просыпается баба — нету бычка: «Ох, горюшко мне! Да куда это мой бычок делся? Пожалуй, домой уж пошёл».
И вмиг прялку на плечи и — домой. Глядь — медведь по двору бычка таскает, она к деду:
— Дед, дед! А бычок-то нам медведя привёл.
Выскочил дед, оттащил медведя, взял и кинул его в погреб.
Вот на другой день, ни свет ни заря, набрала баба пряжи и погнала бычка на пастбище. Сама села у кургана, пряжу прядёт и приговаривает:
— Пасись, пасись, бычок, на травушке, пока я пряжу спряду!
Пряла, пряла, да и задремала. А тут из темного лесу, из дремучего бора серый волк выбегает и — к бычку.
— Кто ты таков? Сказывай!
— Я бычок-третьячок, из соломы сделан, смолою осмолен!
— Коли ты смолой осмолен, — говорит волк, — дай мне смолы бок засмолить, а то вот проклятые собаки ободрали.
— Бери!
Волк мигом к бычку, хотел смолу отодрать. Драл, драл, да зубами и увяз, никак не вытащит: как ни тянет назад, ничего не поделает. Вот и возится с этим бычком.
Просыпается баба, а бычка уже не видать.Подумала:
«Пожалуй, мой бычок домой побрёл», — да и пошла.
Глядь, а бычка волк тащит. Побежала она, деду сказала. Дед и волчишку в погреб бросил.
Погнала баба и на третий день бычка пастись; села у кургана, да и заснула. Бежит лисичка.
— Кто ты таков? — спрашивает бычка.
— Я бычок-третьячок, из соломы сделан, смолой осмолен.
— Дай мне, голубчик, смолы, к боку приложить: проклятые борзые чуть с меня шкуру не сняли!
— Бери!
Завязла и лисица зубами в шкуре бычка, никак вырваться не может. Баба деду сказала, бросил дед в погреб и лисичку.
А потом и зайчика-побегайчика поймали.
Вот как пособралось их, уселся дед над лазом в погреб и давай нож точить. А медведь его и спрашивает:
— Дед, а зачем ты нож точишь?
— Шкуру с тебя хочу снять да из той шкуры себе и бабе полушубки сшить.
— Ох, не губи меня, дедушка, лучше отпусти на волю: я тебе много мёду принесу.
— Ну, смотри!
Взял и выпустил медведушку. Сел над лазом, опять нож точит.
А волк его и спрашивает:
— Дед, зачем ты нож точишь?
— Хочу с тебя шкуру снять да на зиму тёплую шапку сшить.
— Ой, не губи меня, дедушка! Я тебе за это отару овец пригоню.
— Ну, смотри!
Отпустил дед и волка. Сидит, опять нож точит. Высунула лисичка мордочку, спрашивает:
— Скажи мне, дедушка, будь милостив, ты зачем нож точишь?
— У лисички, — говорит дед, — хороша шкурка на воротник.
— Ой, дедушка, не губи меня! Я тебе гусей и кур принесу!
— Ну, смотри!
Отпустил и лисичку. Остался один зайчик. Дед и на него нож точит. Зайчик спрашивает его зачем, а он говорит:
— У зайчика шкурка мягонькая, тепленькая — выйдут мне на зиму рукавички.
— Ох, не губи меня, дедушка! Я тебе и серёжек, и тесёмок, и красивое монисто принесу, отпусти меня только на волю!
Отпустил и его.
Вот ночь проспали, а наутро, ещё ни свет ни заря, вдруг — тук-тук! — кто-то к деду в двери. Проснулась баба:
— Дед, а дед! А к нам кто-то в двери скребётся, выйди погляди!
Дед вышел, смотрит — а это медведь целый улей меду приволок.
Взял дед мед и только прилёг, а в дверь снова: тук-тук!
Вышел, а волк полон двор овец пригнал. А тут скоро и лисичка кур, гусей и всякой птицы принесла.
Зайчик натащил и тесёмок, и серёжек, и монисто красивое.
И дед рад, и баба рада.
Колосок
Жили-были два мышонка, Круть и Верть, да петушок Голосистое Горлышко.
Мышата только и знали, что пели да плясали, крутились да вертелись.
А петушок чуть свет поднимался, сперва всех песней будил, а потом принимался за работу. Вот однажды подметал петушок двор и видит на земле пшеничный колосок.
— Круть, Верть, — позвал петушок, — глядите, что я нашёл!
Прибежали мышата и говорят:
— Нужно его обмолотить.
— А кто будет молотить? — спросил петушок.
— Только не я! — закричал один.
— Только не я! — закричал другой.
— Ладно, — сказал петушок, — я обмолочу.
И принялся за работу. А мышата стали играть в лапту.
Кончил петушок молотить и крикнул:
— Эй, Круть, эй, Верть, глядите, сколько я зерна намолотил!
Прибежали мышата и запищали в один голос:
— Теперь нужно зерно на мельницу нести, муки намолоть!
— А кто понесёт? — спросил петушок.
— Только не я! — закричал Круть.
— Только не я! — закричал Верть.
— Ладно, — сказал петушок, — я снесу зерно на мельницу.
Взвалил себе на плечи мешок и пошёл.
А мышата тем временем затеяли чехарду. Друг через друга прыгают, веселятся.
Вернулся петушок с мельницы, опять зовёт мышат:
— Сюда, Круть, сюда. Верть! Я муку принёс.
Прибежали мышата, смотрят, не нахвалятся:
— Ай да петушок! Ай да молодец! Теперь нужно тесто замесить да пироги печь.
— Кто будет месить? — спросил петушок.
А мышата опять своё:
— Только не я! — запищал Круть.
— Только не я! — запищал Верть.
Подумал, подумал петушок и говорит:
— Видно, мне придётся.
Замесил он тесто, натаскал дров, затопил печь. А как печь истопилась, посадил в неё пироги.
Мышата тоже времени не теряют: песни поют, пляшут.
Испеклись пироги, петушок их вынул, выложил на стол, а мышата тут как тут.
И звать их не пришлось.
— Ох и проголодался я! — пищит Круть.
— Ох и есть хочется! — пищит Верть.
И за стол сели.
А петушок им говорит:
— Подождите, подождите! Вы мне сперва скажите, кто нашёл колосок.
— Ты нашёл! — громко закричали мышата.
— А кто колосок обмолотил? — снова спросил петушок.
— Ты обмолотил! — потише сказали оба.
— А кто зерно на мельницу носил?
— Тоже ты, — совсем тихо ответили Круть и Верть.
— А тесто кто месил? Дрова носил? Печь топил? Пироги кто пёк?
— Всё ты. Всё ты, — чуть слышно пропищали мышата.
— А вы что делали?
Что сказать в ответ? И сказать нечего. Стали Круть и Верть вылезать из-за стола, а петушок их не удерживает.
Не за что таких лодырей и лентяев пирогами угощать!
Кто колечко найдёт
Самуил Маршак
Покатилось, покатилось
Олино колечко,
Покатилось, покатилось
С нашего крылечка.
Кто с крылечка
Сойдёт?
Кто колечко
Найдёт?
– Я! — сказала кошка. –
Подожди немножко.
Вот я с печки
Прыг,
На крылечко
Шмыг,
Вниз по лесенке
Клубком,
По ступенькам
Кувырком.
Да уйти я не могу —
Мышку в норке стерегу.
Кто с крылечка
Сойдёт?
Кто колечко
Найдёт?
– Го-го-го! — гогочет гусь.
Погоди, пока вернусь.
Я во всякую погоду
Тороплюсь забраться в воду.
Я поплаваю в пруду,
А потом кольцо найду.
Покатилось, покатилось
Олино колечко,
Покатилось, покатилось
С нашего крылечка.
Кто с крылечка
Сойдёт?
Кто колечко
Найдёт?
– Я, — сказала курица. —
Стоит мне прищуриться,
Я вам зёрнышко найду
На дворе или в саду.
И кольцо найти я рада,
Да цыплят кормить мне надо,
А цыплята — вот беда! —
Разбежались кто куда.
Кто с крылечка
Сойдёт?
Кто колечко
Найдёт?
– Я найду! — сказал индюк. —
Только стал я близорук,
А для нас, для индюков,
Не придумано очков.
Покажите мне местечко,
Где запряталось колечко, —
Постараюсь я найти
И хозяйке принести.
Покатилось, покатилось
Олино колечко,
Покатилось, покатилось
С нашего крылечка.
Кто с крылечка
Сойдёт?
Кто колечко
Найдёт?
– Я, — ответила сорока, —
Я, — сказала белобока. —
Нахожу я ложки,
Брошки
И серёжки.
Только всё, что отыщу,
Я домой к себе тащу!
– Не ищи кольца, сорока,
Не старайся, белобока!
Наша Оленька мала,
сама искать пошла.
Воротилась, воротилась
Оля на крылечко,
А на пальчике светилось
У неё колечко.
Крылатый, мохнатый да масленый
На лесной опушке, в тёпленькой избушке, жили-были три братца: воробей крылатый, мышонок мохнатый да блин масленый.
Воробей с поля прилетел, мышонок от кота удрал, блин со сковороды убежал.
Жили они, поживали, друг друга не обижали. Каждый свою работу делал, другому помогал. Воробей еду приносил — с полей зёрен, из лесу грибов, с огорода бобов. Мышонок дрова рубил, а блин щи да кашу варил. Хорошо жили. Бывало, воробей с охоты воротится, ключевой водой умоется, сядет на лавку отдыхать. А мышь дрова таскает, на стол накрывает, ложки крашеные считает. А блин у печи — румян да пышен — щи варит, крупной солью солит, кашу пробует.
Сядут за стол — не нахвалятся. Воробей говорит: — Эх, щи так щи, боярские щи, до чего хороши да жирны! А блин ему: — А я, блин масленый, окунусь в горшок да вылезу — вот щи и жирные! А воробей кашу ест, похваливает: — Ай каша, ну и каша, — рассыпчата, горяча! А мышь ему: — А я дров навезу, мелко нагрызу, в печь набросаю, хвостиком разметаю — хорошо в печи огонь горит — вот каша и горяча! — Да и я, — говорит воробей, — не промах: соберу грибов, натащу бобов — вот вы и сыты!
Так они жили, друг друга хвалили, да и себя не обижали. Только раз призадумался воробей. «Я, — думает, — целый день по лесу летаю, ножки бью, крылышки треплю, а они как работают? С утра блин на печи лежит — нежится, а только к вечеру за обед берётся. А мышь с утра дрова везёт да грызёт, а потом на печь заберётся, на бок перевернётся, да и спит до обеда. А я с утра до ночи на охоте — на тяжкой работе. Не бывать больше этому!» Рассердился воробей — ножками затопал, крыльями захлопал и давай кричать: — Завтра же работу поменяем! Ну, ладно, хорошо. Блин да мышонок видят, что делать нечего, на том и порешили. На другой день утром блин пошёл на охоту, воробей — дрова рубить, а мышонок — обед варить. Вот блин покатился в лес. Катится по дорожке и поёт:
Прыг-скок, Прыг-скок,
Я — масленый бок,
На сметанке мешан,
На маслице жарен!
Прыг-скок,Прыг-скок,
Я — масленый бок!
Бежал, бежал, а навстречу ему Лиса Патрикеевна.
— Ты куда, блинок, бежишь-спешишь? — На охоту! — А какую ты, блинок, песенку поёшь? Блин заскакал на месте да и запел:
Прыг-скок, Прыг-скок,
Я — масленый бок,
На сметанке мешан,
На маслице жарен!
Прыг-скок,Прыг-скок,
Я — масленый бок!
— Хорошо поёшь, — говорит Лиса Патрикеевна, а сама ближе подбирается. — Так, говоришь, на сметане мешан? А блин ей: — На сметане да с сахаром! А лиса ему: — Прыг-скок, говоришь? Да как прыгнет, да как фыркнет, да как ухватит за масленый бок — ам! А блин кричит: — Пусти меня, лиса, в дремучие леса, за грибами, за бобами — на охоту! А лиса ему: — Нет, я съем тебя, проглочу тебя со сметаной, с маслом да с сахаром! Блин бился, бился, еле от лисы вырвался, — бок в зубах лисьих оставил, — домой побежал!
А дома-то что делается! Стала мышка щи варить: чего ни положит, а щи всё не хороши, не жирны, не маслены. «Как, — думает, — блин щи варил? А, да он в горшок нырнёт да выплывет, и станут щи жирные!»
Взяла мышка да и кинулась в горшок. Обварилась, ошпарилась, еле выскочила!
Шубка повылезла, хвостик дрожмя дрожит. Села на лавку да слёзы льёт. А воробей дрова возил: навозил, натаскал да давай клевать, на мелкие щепки ломать.
Клевал, клевал, клюв на сторону своротил. Сел на завалинку и слёзы льёт. Прибежал блин к дому, видит: сидит воробей на завалинке — клюв на сторону, слезами воробей заливается.
Прибежал блин в избу — сидит мышь на лавке, шубка у неё повылезла, хвостик дрожмя дрожит.
Как увидели, что у блина полбока съедено, ещё пуще заплакали. Вот блин и говорит: — Так всегда бывает, когда один на другого кивает, своё дело делать не хочет. Тут воробей со стыда под лавку забился.
Ну, делать нечего, поплакали-погоревали, да и стали снова жить-поживать по-старому: воробей еду приносить, мышь дрова рубить, а блин щи да кашу варить.
Так они живут — пряники жуют, медком запивают, нас вспоминают.
Снегурочка
Жили-были старик со старухой. Жили ладно, дружно. Все бы хорошо, да одно горе — детей у них не было.
Вот пришла зима снежная, намело сугробов до пояса, высыпали ребятишки на улицу поиграть, а старик со старухой на них из окна глядят да про свое горе думают.
— А что, старуха, — говорит старик, — давай мы себе из снега дочку сделаем.
— Давай, — говорит старуха.
Надел старик шапку, вышли они на огород и принялись дочку из снега лепить. Скатали они снежный ком, ручки, ножки приладили, сверху снежную голову приставили. Вылепил старик носик, рот, подбородок.
Глядь — а у Снегурочки губы порозовели, глазки открылись; смотрит она на стариков и улыбается. Потом закивала головкой, зашевелила ручками, ножками, стряхнула с себя снег — и вышла из сугроба живая девочка.
Обрадовались старики, привели ее в избу. Глядят на нее, не налюбуются.
И стала расти у стариков дочка не по дням, а по часам; что ни день, то все краше становится. Сама беленькая, точно снег, коса русая до пояса, только румянца нет вовсе.
Не нарадуются старики на дочку, души в ней не чают. Растет дочка и умная, и смышленая, и веселая. Со всеми ласковая, приветливая. И работа у Снегурочки в руках спорится, а песню запоет — заслушаешься.
Прошла зима.
Начало пригревать весеннее солнышко. Зазеленела трава на проталинах, запели жаворонки.
А Снегурочка вдруг запечалилась.
— Что с тобой, дочка? — спрашивает старик. — Что ты такая невеселая стала? Иль тебе не можется?
— Ничего, батюшка, ничего, матушка, я здорова.
Вот и последний снег растаял, зацвели цветы на лугах, птицы прилетели.
А Снегурочка день ото дня все печальнее, все молчаливее становится. От солнца прячется. Все бы ей тень да холодок, а еще лучше — дождичек.
Раз надвинулась черная туча, посыпался крупный град.
Обрадовалась Снегурочка граду, точно жемчугу перекатному. А как снова выглянуло солнышко и град растаял, Снегурочка заплакала, да так горько, словно сестра по родному брату.
За весной лето пришло. Собрались девушки на гулянье в рощу, зовут Снегурочку:
— Идем с нами, Снегурочка, в лес гулять, песни петь, плясать.
Не хотелось Снегурочке в лес идти, да старуха ее уговорила:
— Поди, дочка, повеселись с подружками!
Пришли девушки со Снегурочкой в лес. Стали цветы собирать, венки плести, песни петь, хороводы водить. Только одной Снегурочке по-прежнему невесело.
А как свечерело, набрали они хворосту, разложили костер и давай все друг за дружкой через огонь прыгать. Позади всех и Снегурочка встала.
Побежала она в свой черед за подружками. Прыгнула над огнем и вдруг растаяла, обратилась в белое облачко. Поднялось облачко высоко и пропало в небе. Только и услышали подружки, как позади простонало что-то жалобно: «Ау!» Обернулись они — а Снегурочки нет.
Стали они кликать ее:
— Ау, ау, Снегурушка!
Только эхо им в лесу и откликнулось.
Бычок чёрный бочок, белые копытца
Жили-были муж да жена, и была у них дочка – Нюрочка-девчурочка.
Приходят к ним раз подружки и просят:
— Отпустите с нами Нюрочку-девчурочку в лес – по грибы, по ягоды!
Мать да отец говорят:
— Ступайте, только не потеряйте её в лесу: она у нас маленькая – заблудится, одна дороги домой не найдёт.
— Мы её не потеряем!
Вот подружки и пошли в лес. Стали в лесу собирать грибы да ягоды и разбрелись в разные стороны. Разбрелись да и потеряли Нюрочку-девчурочку. Осталась она в лесу одна-одинёшенька и стала плакать.
А в это время шла мимо Баба Яга, костяная нога. Увидела она Нюрочку-девчурочку, схватила её и потащила в свою избушку на курьих ножках.
Притащила и говорит:
— Будешь теперь на меня работать! Печку топи, дрова руби, воду носи, пряжу пряди, избу мети!
Стала Нюрочка-девчурочка жить у Бабы Яги. Баба Яга с утра до ночи работать её заставляла, досыта не кормила, ругала-бранила. Вот раз Баба Яга ушла из избушки, а Нюрочка-девчурочка сидит у окошка, пряжу прядёт, сама горько плачет.
Бегут мимо овцы:
— Бе-бе-бе! О чём девочка так горько плачешь?
— Как же мне, овечки, не плакать! Меня Баба Яга домой не пускает, досыта не кормит, бранит-ругает, целый день работать заставляет.
Баран говорит:
— Садись на меня, я тебя домой увезу!
Села Нюрочка-девчурочка на барана – он и побежал, а овечки за ним. Вернулась Баба Яга в избушку, хватилась – нету Нюрочки-девчурочки!
Села она в ступу, пустилась в погоню. Пестом погоняет, помелом след заметает.
Догнала барана, отняла Нюрочку-девчурочку и притащила назад в свою избушку на курьих ножках. Опять заставила её работать с утра до ночи, опять стала ругать-бранить. Сидит раз Нюрочка-девчурочка на крыльце, прядёт пряжу да плачет.
Бегут мимо козы:
— Ме-ме-ме! О чём, девочка, плачешь?
— Как же мне козочки не плакать! Меня Баба Яга домой не пускает, бранит-ругает…
Козёл говорит:
— Садись на меня, я тебя увезу от Бабы Яги!
Села Нюрочка-девчурочка на козла, он и побежал. Да не очень быстро бежал: Баба Яга его догнала, Нюрочку-девчурочку отняла и опять притащила в избушку. Как Баба Яга ушла, Нюрочка-девчурочка вышла на крылечко, села на ступеньки, сидит горюет. Идёт мимо стадо коров да телят, а позади всех бычок – чёрный бочок, белые копытца.
Спрашивает он Нюрочку-девчурочку:
— Му-му-му! О чём горюешь?
— Как же мне, бычок – чёрный бочок, не горевать! Меня Баба Яга к себе утащила, домой не отпускает, бранит-ругает, без отдыха работать заставляет.
— Садись на меня, я тебя домой увезу!
— Где тебе, бычок – чёрный бочок! Меня баран увозил – не увёз, козёл увозил – не увёз, а ты и вовсе не увезёшь: не умеешь быстро бегать.
— Баран не увёз, козёл не увёз, а я увезу, только держись крепче за мои рожки!
Вот Нюрочка-девчурочка уселась на бычка и ухватилась за его рожки! Бычок – чёрный бочок, белые копытца головой тряхнул, хвостиком махнул и побежал. А Баба Яга хватилась – Нюрочки-девчурочки опять нет!
Села Баба Яга в ступу, пестом погоняет, сама покрикивает:
— Сейчас догоню! Сейчас схвачу! Домой притащу, никогда не отпущу!
Подлетела – того гляди, схватит…
А бычок-чёрный бочок скорее к грязному болотцу.
Только Баба Яга подлетела да из ступы выскочила, бычок и стал по болотцу задними ногами бить: забрызгал Бабу Ягу с ног до головы грязью, все глаза ей залепил.
Пока Баба Яга глаза протирала да брови прочищала, бычок – чёрный бочок прибежал в деревню, постучал рожками в окошко и кричит:
— Му-му! Выходите скорее: я вашу Нюрочку-девчурочку от Бабы Яги привёз!
Вышли отец и мать, стали свою дочку обнимать, целовать, стали бычка благодарить:
— Спасибо тебе бычок – чёрный бочок, белые копытца, острые рожки!
Жихарка
Далеко-далеко, в лесу дремучем стояла избушка малая. А в избушке той жили Кот, Воробей да человечек маленький — удалец-молодец Жихарка.
Кот с Воробьём на охоту ходили, а Жихарка оставался домовничать: избу подметал, обед готовил, стол накрывал, Воробья с Котом поджидал.
Прослышала Лиса, что Жихарка в доме один остаётся. Давно хотелось ей Жихаркиного мясца отведать. Стала следить она за избушкой.
Кот и Воробей, когда на охоту уходили, всегда Жихарке наказывали двери запирать. Жихарка, двери всегда запирал, а один раз забыл...
Справил Жихарка все дела, вдруг слышит — по лестнице топ-топ-топ — Лиса идёт! Испугался он, под печку залез и в уголок забился.
Подбежала Лиса к печке, лапку в подпечье запустила, Жихарку вытащила, на спину перекинула — да домой.
А как принесла Жихарку в свою избу, скорее бросилась печь топить: побыстрее хочет Жихарку зажарить. Как истопилась печка, взяла Лиса лопату и говорит Жихарке:
— Садись на лопату!
А Жихарка хоть и маленький, да удаленький: на лопату сел, ручки-ножки растопырил — в печку-то и нейдёт.
— Не так сидишь, -говорит Лиса.
— А я по-другому не умею, — отвечает Жихарка. — Ты мне, тётенька, покажи, как надо!
Прыгнула Лиса на лопату, клубочком свернулась, лапки подобрала, хвостиком укрылась.
А Жихарке только того и надо было!
Он её в печь скорее да заслонкой-то и закрыл! А сам со всех ног домой побежал.
А дома Кот с Воробьём горюют. Только вдруг по лесенке, по частым ступенькам — тук-тук-тук, — Жихарка бежит, громким голосом кричит:
— Вот он я!
Обрадовались Кот и Воробей! С лавки соскочили — ну Жихарку обнимать. За ручки его схватили, по избушке закружили. Уж сколько радости тут было!
Заячьи слёзы
У всякого зверя есть своя защита: у медведя — могучие лапы, у волка — крепкие зубы, у быка и барана — рога. А у зайца одна защита — длинные ноги да заячьи горькие слёзы. От всякого зверя терпит заяц. Ни покоя ему, ни сытости. Научила зайца нужда свои следы путать, крутить-петлять. Только охотник Микитов знает, как распутывать хитрые заячьи петли.
Жил так-то, поживал в лесу заяц-белячок Вася. Построил Вася под ёлкой избушку, еловой корой покрыл. Для красы посадил на крышу берестяного петушка. А проходила мимо избушки лиса Лечея-Плачея. Заметила лиса дымок: заяц печку топит. Стучит в оконце.
— Кто там? — спрашивает заяц.
— Ох, ох, ох! Это я, Лечея-Плачея. Иду с дальней дороги, ноженьки попритёрла, намочил меня дождик. Пусти, дружок, обогреться, хвост обсушить!
— Пожалуйста, заходи, грейся! — говорит заяц.
Вошла лиса в заячью избушку, присела на лавку, протянула через всю избушку хвост — зайцу ступить некуда. Уж кое-как устроился под порогом.
А лиса ночь проспала и днём не уходит.
Собрался заяц утром печку топить, а лиса ему:
— Ух, зайчище, поворотиться не умеешь! Уж очень много вас, зайцев, в лесу развелось! Уходи, косой, покудова цел!
Вышел из своей избушки заяц, заплакал. Идёт он по лесу, горько плачет, а навстречу ему старый пёс Полкан.
— Здравствуй, Вася! Что так горько плачешь?
— Ах, Полканушка, как не плакать! Была у меня избушка под зелёной ёлкой. Жил я, поживал, никого не трогал. А проходила мимо лиса Лечея-Плачея, попросила обсушиться. Пустил я лису, а теперь сам не рад: выгнала меня лиса из моей избушки.
И того горше заплакал заяц.
— Не горюй, не плачь, Васенька! — говорит Полкан зайцу. — Помогу тебе выгнать лису.
Подошли они к избушке. Стал Полкан на завалинку:
— Гав, гав, гав! Уходи, лиса, из зайцевой избушки!
А лиса отвечает за стеной голосом волчьим:
— У-уу!.. Как выскочу, как выпрыгну — пойдут клочки по заулочкам!..
Испугался Полкан, говорит зайцу:
— Ну, Вася, видно, у тебя в избушке не лиса, а сам серый волк засел. У меня зубы старые, мне волка не одолеть. Не гневайся на меня, я пойду.
— Что мне гневаться, — говорит заяц. — И на том спасибо.
Пошёл Полкан своей дорогой, а заяц присел на пенёк, опять горько плачет.
А проходил лесом баран.
— О чём, Вася, плачешь?
— Дорогой друг бараша, — говорит заяц, — как мне не плакать? Была у меня избушка под зелёной ёлкой, пустил я обсушиться лису, а теперь сам не рад: выгнала меня лиса из моей избушки.
— Эта беда — не беда! — говорит баран. — Помогу тебе выгнать лису.
Подошли они к избушке. Поднялся баран на приступочку:
— Бэ-э-э! Бэ-э-э! Уходи, лиса, из заячьей избушки!
Отвечает лиса голосом волчьим:
— У-уу!.. Как выскочу, как выпрыгну — пойдут клочки по заулочкам!..
Испугался баран, говорит зайцу:
— Видно, у тебя в избушке сам серый волк живёт. Мне с волком плохо тягаться. Не гневайся на меня, Вася, я своей дорогой пойду.
— Что же мне гневаться, — отвечает заяц. — И на том спасибо.
Убежал баран в лес. А заяц выскочил на поляну, присел под кусточек, опять плачет горько.
А ходил по поляне весёлый петушок Петя, собирал зёрнышки, клевал червяков. Увидал петушок зайца:
— Эй, заинька, о чём горько плачешь?
— Ах, Петя-петушок, как не плакать? Была у меня избушка под зелёной елкой, пустил я лису обогреться, а теперь не рад: выгнала меня лиса из моей избушки.
— Есть о чём, Вася, плакать! — говорит петух. Я лису прогоню. Вытирай слёзы, иди за мной!
— Нет, Петя, не выгонишь ты лису, — плачет заяц. — Полкан гнал — не выгнал, баран гнал не выгнал. Где же тебе, петуху, выгнать лису!
— А если не выгоню, так сама уйдёт!
Подошли они к избушке. Взлетел на крышу петух, захлопал крыльями, громко запел:
Ку-ка-ре-ку-у!..
Солнышко встало.
Встаёт охотник Микитов.
Берёт ружьё,
Идёт в лес
Добывать лису!
Ку-ка-ре-ку-у!
Как услыхала про охотника Микитова лиса — с печки долой да из избы вон! Чуть не сбила зайца с ног.
А заяц привёл петуха в избушку, накормил, напоил, у себя жить оставил. И остались они друзьями на весь звериный век.
Иной раз и всплакнёт заяц, а петух его утешает. Заячьи слёзы, как у малых ребяток, — поплакал, и их нет!
Айболит
Корней Чуковский
Часть 1
Добрый доктор Айболит!
Он под деревом сидит.
Приходи к нему лечиться
И корова, и волчица,
И жучок, и червячок,
И медведица!
Всех излечит, исцелят
Добрый доктор Айболит!
Часть 2
И пришла к Айболиту лиса:
«Ой, меня укусила оса!»
И пришёл к Айболиту барбос:
"Меня курица клюнула в нос!
"И прибежала зайчиха
И закричала: «Ай, ай!
Мой зайчик попал под трамвай!
Мой зайчик, мой мальчик
Попал под трамвай!
Он бежал по дорожке,
И ему перерезало ножки,
И теперь он больной и хромой,
Маленький заинька мой!»
И сказал Айболит: «Не беда!
Подавай-ка его сюда!
Я пришью ему новые ножки,
Он опять побежит по дорожке».
И принесли к нему зайку,
Такого больного, хромого,
И доктор пришил ему ножки.
И заинька прыгает снова.
А с ним и зайчиха-мать
Тоже пошла танцевать.
И смеётся она и кричит:
«Ну, спасибо тебе, Айболит!»
Часть 3
Вдруг откуда-то шакал
На кобыле прискакал:
«Вот вам телеграмма
От Гиппопотама!»
«Приезжайте, доктор,
В Африку скорей
И спасите, доктор,
Наших малышей!»
«Что такое? Неужели
Ваши дети заболели?»
«Да-да-да! У них ангина,
Скарлатина, холерина,
Дифтерит, аппендицит,
Малярия и бронхит!
Приходите же скорее,
Добрый доктор Айболит!»
«Ладно, ладно, побегу,
Вашим детям помогу.
Только где же вы живете?
На горе или в болоте?»
"Мы живем на Занзибаре,
В Калахари и Сахаре,
На горе Фернандо-По,
Где гуляет Гиппо-по
По широкой Лимпопо.
Часть 4
И встал Айболит, побежал Айболит.
По полям, по лесам, по лугам он бежит.
И одно только слово твердит Айболит:
«Лимпопо, Лимпопо, Лимпопо!»
А в лицо ему ветер, и снег, и град:
"Эй, Айболит, воротися назад!
«И упал Айболит и лежит на снегу:
„Я дальше идти не могу“.
И сейчас же к нему из-за ёлки
Выбегают мохнатые волки:
„Садись, Айболит, верхом,
Мы живо тебя довезём!“
И вперёд поскакал Айболит
И одно только слово твердит:
„Лимпопо, Лимпопо, Лимпопо!“
Часть 5
Но вот перед ними море —
Бушует, шумит на просторе.
А в море высокая ходит волна,
Сейчас Айболита проглотит она.
„Ой“ если я утону,
Если пойду я ко дну.
Что станется с ними, с больными,
С моими зверями лесными?»
Но тут выплывает кит:
«Садись на меня, Айболит,
И, как большой пароход,
Тебя повезу я вперёд!»
И сел на кита Айболит
И одно только слово твердит:
«Лимпопо, Лимпопо, Лимпопо!»
Часть 6
И горы встают перед ним на пути,
И он по горам начинает ползти,
А горы всё выше, а горы всё круче,
А горы уходят под самые тучи!
"О, если я не дойду,
Если в пути пропаду,
Что станется с ними, с больными,
С моими зверями лесными?
И сейчас же с высокой скалы
К Айболиту слетели орлы:
«Садись, Айболит, верхом,
Мы живо тебя довезём!»
И сел на орла Айболит
И одно только слово твердит:
«Лимпопо, Лимпопо, Лимпопо!»
Часть 7
А в Африке,
А в Африке,
На черной
Лимпопо,
Сидит и плачет
В Африке
Печальный Гиппопо.
Он в Африке, он в Африке
Под пальмою сидит
И на море из Африки
Без отдыха глядит:
Не едет ли в кораблике
Доктор Айболит?
И рыщут по дороге
Слоны и носороги
И говорят сердито:
«Что ж нету Айболита?»
А рядом бегемотики
Схватились за животики:
У них, у бегемотиков,
Животики болят.
И тут же страусята
Визжат, как поросята.
Ах, жалко, жалко, жалко
Бедных страусят!
И корь, и дифтерит у них,
И оспа, и бронхит у них,
И голова болит у них,
И горлышко болит.
Они лежат и бредят:
«Ну что же он не едет,
ну что же он не едет,
Доктор Айболит?»
А рядом прикорнула
Зубастая акула,
Зубастая акула
На солнышке лежит.
Ах, у её малюток,
У бедных акулят,
Уже двенадцать суток
Зубки болят!
И вывихнуто плечико
У бедного кузнечика;
Не прыгает, не скачет он,
А горько-горько плачет он
И доктора зовет:
«О, где же добрый доктор?
Когда же он придет?»
Часть 8
Но вот, поглядите, какая-то птица
Всё ближе и ближе по воздуху мчится.
На птице, глядите, сидит Айболит
И шляпою машет и громко кричит:
«Да здравствует милая Африка!»
И рада и счастлива вся детвора:
«Приехал, приехал! Ура! Ура!»
А птица, над ними кружится,
А птица на землю садится.
И бежит Айболит к бегемотикам,
И хлопает их по животикам,
И всем по порядку
Даёт шоколадку,
И ставит и ставит им градусники!
И к полосатым
Бежит он тигрятам,
И к бедным горбатым
Больным верблюжатам,
И каждого гоголем,
Каждого моголем,
Гоголем-моголем,
Гоголем-моголем,
Гоголем-моголем потчует.
Десять ночей Айболит
Не ест, не пьет и не спит,
Десять ночей подряд
Он лечит несчастных зверят
И ставит и ставит им градусники.
Часть 9
Вот и вылечил он их,
Лимпопо!
Вот и вылечил больных,
Лимпопо!
И пошли они смеяться,
Лимпопо!
И плясать и баловаться,
Лимпопо!
И акула Каракула
Правым глазом подмигнула
И хохочет, и хохочет,
Будто кто её щекочет.
А малютки бегемотики
Ухватились за животики
И смеются, заливаются —
Так что дубы сотрясаются.
Вот и Гиппо, вот и Попо,
Гиппо-попо, Гиппо-попо!
Вот идёт Гиппопотам.
Он идёт от Занзибара,
Он идёт к Килиманджаро —
И кричит он, и поёт он:
«Слава, слава Айболиту!
Слава добрым докторам!»
Злая-злая, нехорошая змея
Молодого укусила воробья.
Захотел он улететь, да не мог
И заплакал, и упал на песок.
Больно воробышку, больно!
И пришла к нему беззубая старуха,
Пучеглазая зелёная лягуха.
За крыло она воробышка взяла
И больного по болоту повела.
Жалко воробышка, жалко!
Из окошка высунулся ёж:
— Ты куда его, зелёная, ведёшь?
— К доктору, миленький, к доктору.
— Подожди меня, старуха, под кустом,
Мы вдвоём его скорее доведём!
И весь день они болотами идут,
На руках они воробышка несут…
Вдруг ночная наступила темнота,
И не видно на болоте ни куста,
Страшно воробышку, страшно!
Вот и сбились они, бедные, с пути,
И не могут они доктора найти.
— Не найдём мы Айболита, не найдём,
Мы во тьме без Айболита пропадём!
Вдруг откуда-то примчался светлячок,
Свой голубенький фонарик он зажёг:
— Вы бегите-ка за мной, мои друзья,
Жалко-жалко мне больного воробья!
И они побежали бегом
За его голубым огоньком
И видят: вдали под сосной
Домик стоит расписной,
И там на балконе сидит
Добрый седой Айболит.
Он галке крыло перевязывает
И кролику сказку рассказывает.
У входа встречает их ласковый слон
И к доктору тихо ведёт на балкон,
Но плачет и стонет больной воробей.
Он с каждой минутой слабей и слабей,
Пришла к нему смерть воробьиная.
И на руки доктор больного берёт,
И лечит больного всю ночь напролёт,
И лечит, и лечит всю ночь до утра,
И вот — поглядите!- ура! ура!
Больной встрепенулся, крылом шевельнул,
Чирикнул: чик! чик! и в окно упорхнул.
— Спасибо, мой друг, меня вылечил ты,
Вовек не забуду твоей доброты!
А там, у порога, толпятся убогие:
Слепые утята и белки безногие,
Худой лягушонок с больным животом,
Рябой кукушонок с подбитым крылом
И зайцы, волками искусанные.
И лечит их доктор весь день до заката.
И вдруг засмеялись лесные зверята:
— Опять мы здоровы и веселы!
И в лес убежали играть и скакать
И даже спасибо забыли сказать,
Забыли сказать до свидания!