Содержание
Сказки Джани Родари
Джанни Родари (1920—1980) — известный итальянский сказочник, писатель и журналист.
Итальянский сказочник создает удивительный мир в своих книгах, наполняет их магией и национальном колоритом.
Все сказки очень разные: про оживших животных из книг, про дворец из мороженого, про скупого рыбака, про волшебную карусель и т.д.
Сказки Родари помогают взрослым понять мир ребенка, открыть детскую душу. Они погружают в состояние беззаботного детства, из которого так не хочется выходить.
Дворец из мороженого
Сказка, в которой сбылась мечта каждого ребенка и взрослого. В ней на центральной площади города построили настоящий дворец из мороженого…
Однажды в Болонье на самой главной площади построили дворец из мороженого. И ребята сбегались сюда со всех концов города, чтобы полакомиться хоть немножко.
Крыша дворца была из взбитых сливок, дым, что поднимался над трубами, из фигурного сахара, а сами трубы – из цукатов. Все остальное было из мороженого: двери из мороженого, стены из мороженого, мебель из мороженого.
А городской стражник заметил вдруг, что во дворце подтаивает одно окно. Стекла его – из земляничного мороженого – розовыми ручейками стекали вниз.
– Бегите сюда! Быстрее бегите сюда! – позвал стражник ребят.
– Кресло! Дайте мне кресло! – взмолилась вдруг какая-то старушка, которая тоже пришла на площадь, но не могла протиснуться в толпе. – Дайте кресло бедной старушке! Помогите мне! Кресло, и, если можно, с ручками!…
Один очень отзывчивый пожарный сбегал во дворец и принес кресло из крем-брюле, и бедная старушка ужасно обрадовалась и принялась прежде всего облизывать ручки кресла.
Да, это был большой день в Болонье. Настоящий праздник! По приказу докторов ни у кого не болели животики.
И до сих пор, когда ребята просят купить вторую порцию мороженого, родители вздыхают:
– Ах, дружок, тебе надо купить, наверное, целый дворец из мороженого, вроде того, что был в Болонье, вот тогда ты, может быть, будешь доволен!
Шоколадная дорога
Жили в Барлетте три маленьких мальчика – трое братишек. Гуляли они как-то за городом и увидели вдруг какую-то странную дорогу – ровную, гладкую и всю коричневую.
– Из чего, интересно, сделана эта дорога? – удивился старший брат.– Не знаю из чего, но только не из досок, – заметил средний брат.
– И на асфальт не похоже, – добавил младший брат.
Гадали они, гадали, а потом опустились на коленки да и лизнули дорогу языком.
А дорога-то, оказывается, вся была выложена плитками шоколада. Ну братья, разумеется, не растерялись – принялись лакомиться. Кусочек за кусочком – не заметили, как и вечер наступил. А они все уплетают шоколад. Так и съели всю дорогу! Ни кусочка от нее не осталось. Как будто и не было вовсе ни дороги, ни шоколада!
– Где же мы теперь? – удивился старший брат.
– Не знаю где, но только это не Бари! – ответил средний брат.
– И конечно, мы не в Молетте, – добавил младший брат.
Растерялись братья – не знают, что и делать. По счастью, вышел тут им навстречу крестьянин, возвращавшийся с поля со своей тележкой.
– Давайте отвезу вас домой, – предложил он. И отвез братьев в Барлетту, прямо к самому дому.
Стали братья вылезать из тележки и вдруг увидели, что она вся сделана из печенья. Обрадовались они и, недолго думая, принялись уплетать ее за обе щеки. Ничего не осталось от тележки – ни колес, ни оглобель. Все съели.
Вот как повезло однажды трем маленьким братьям из Барлетты. Никогда еще никому так не везло, и кто знает, повезет ли еще когда-нибудь.
Про Алису, с которой всегда что-нибудь случалось
А эта сказка про Алису, которая вечно куда-нибудь пропадала. Ищет, к примеру, ее дедушка, чтобы пойти с ней в сад погулять:
– Алиса! Где ты, Алиса?!
– Я здесь, дедушка!
– Да где здесь-то?
– В будильнике!
Ну да, она правду сказала. А случилось вот что. Открыла Алиса окошечко, что на задней стенке будильника, – уж очень захотелось заглянуть туда, – глазом моргнуть не успела, как тут же оказалась внутри, прямо в механизме, среди пружинок и зубчатых колесиков. А они ведь движутся, не стоят на месте. Пришлось и Алисе все время прыгать с зубца на зубец, чтобы не пропасть, не погибнуть под колесиками, которые, не умолкая ни на секунду, приговаривали: «Тик-так! Тик-так! Тик-так!»
А в другой раз дедушка искал Алису, чтобы накормить завтраком:
– Алиса! Где ты, Алиса?
– Я здесь, дедушка.
– Да где здесь-то?
– Ой, ну совсем рядом! В бутылке!
– Как же ты туда попала?
– Мне захотелось пить, и я только заглянула, в горлышко…
Ну конечно, она оказалась в бутылке! И теперь барахталась там, чтобы не утонуть. Хорошо еще, что летом, когда ее возили в Сперлонгу, она научилась плавать по-собачьи.
– Ну потерпи немного. Сейчас я тебя вытащу, – сказал дедушка.
Он затолкал в бутылку веревочку. Алиса ухватилась за нее, ловко подтянулась и вылезла наружу. Вот когда она поняла, как хорошо, что занималась гимнастикой.
А однажды Алиса совсем пропала. Искал ее дедушка, искала ее бабушка, искала соседка, которая всегда приходила читать дедушке газету, чтобы не покупать ее и сэкономить на этом сорок лир.
– Боже! Вот беда-то какая! – шептала перепуганная бабушка.
– Что-то скажут ее родители, когда вернутся с работы!
– Алиса! Алиса! Где ты, Алиса?
Только на этот раз девочка не откликалась. Потому что она не могла откликнуться. Путешествуя по кухне и заглядывая всюду, куда только можно было сунуть свой любопытный нос, она попала в ящик, где всёгда лежали скатерти и салфетки. Попала туда, да и заснула там, как на мягкой постели. Кто-то задвинул ящик, не заметив Алису. И в самом деле, кому может прийти в голову, что она там.
Когда же Алиса проснулась, то оказалась в полной темноте. Но она нисколько не испугалась. Однажды ей уже довелось побывать в таком же положении – когда она попала в водопроводный кран. Вот там действительно было темно, пожалуй, еще темнее, чем в ящике.
«Скоро, наверное, будут накрывать на стол к ужину, – подумала Алиса. – Тогда и откроют ящик, чтобы достать скатерть». Но разве кто-нибудь мог думать об ужине, когда Алиса пропала? Конечно, всем было не до ужина. Родители девочки пришли с работы и очень рассердились на дедушку и бабушку:
– Хорошо же вы смотрите за ребенком!
– Но наши дети не забирались в водопроводные краны, – возразили дедушка и бабушка. – В наше вр^мя дети иногда только падали с кровати, и если получали при этом лишнюю шишку, то это было не так уж страшно.
Наконец Алисе надоело ждать, пока кто-нибудь догадается открыть ящик. Она разрыла скатерти и салфетки, добралась до дна ящика и стала сильно топать ногами:
– Топ! Топ! Топ!
– Тише! – сказал папа. – По-моему, где-то стучат.
– Топ! Топ! Топ! – продолжала топать Алиса.
Как же все ее обнимали и целовали, когда нашли наконец! И Алиса не растерялась – она воспользовалась случаем и тут же оказалась в кармане папиного пиджака. А когда ее вытащили и оттуда, то увидели, что она успела перепачкаться в чернильной пасте, потому что уже наигралась с папиной шариковой ручкой.
Король Мидас
Король Мидас был ужасным транжирой. В его королевстве так и повелось: что ни день – праздник, что ни вечер – бал. Понятно, что в один прекрасный день не осталось у короля ни чентезимо. Тогда пошел он к волшебнику Аполло и рассказал ему о своей беде. И волшебник заколдовал его.
– Все, к чему прикоснутся твои руки, – сказал он, – будет превращаться в золото!
Король Мидас даже подскочил от радости и вприпрыжку побежал к своему автомобилю. Но едва он дотронулся до дверцы, как автомобиль сразу же стал золотым. Все стало золотым: колеса золотые, стекла золотые, мотор золотой, даже бензин превратился в кусок золота. Понятно, что машина не могла больше двигаться, и понадобились телега и пара волов, чтобы дотянуть машину на буксире до королевского дворца.
Король Мидас стал ходить по залам и трогать все подряд: столы, стулья, шкафы. И сразу все становилось золотым. Наконец захотелось королю пить, он велел принести стакан воды, но едва взял его в руки, как стакан превратился в кусок золота, и вода тоже перестала быть водой.
Пришлось поить короля с ложечки.
Подошло время обеда. Взял король вилку: она превратилась в золото. Гости захлопали в ладоши и наперебой стали упрашивать короля:
– Ваше величество, потрогайте мои пуговицы на куртке! Потрогайте мой зонт!
Король Мидас всех осчастливил, а когда взял хлеб, чтобы поесть наконец, хлеб тоже превратился в золото. Пришлось королеве кормить короля кашкой с ложечки. Гости попрятались под стол, потому что не могли удержаться от смеха. Король Мидас рассердился, схватил одного из них и дернул за нос. Нос тотчас же стал золотым, и бедняга испустил дух.
Пришла пора ложиться спать. Король Мидас коснулся подушки и превратил ее в золото, тронул простыню, матрац – и вот уже вместо постели лежит груда золота, твердого-претвердого. Не очень-то поспишь на таком ложе. Пришлось королю провести ночь в кресле с поднятыми кверху руками – чтобы ничего не коснуться ненароком.
К утру король смертельно устал, и едва рассвело, побежал к волшебнику Аполло, чтобы тот расколдовал его. Аполло согласился.
– Хорошо, – сказал он, – но будь внимателен. Колдовство пройдет ровно через семь часов и семь минут. Все это время ты ничего не должен трогать, иначе все, чего ты коснешься, превратится в навоз.
Король Мидас ушел успокоенный и стал следить за часами, чтобы не тронуть что-нибудь раньше времени.
На беду, часы его немного спешили – каждый час перебегали вперед на одну минуту. Когда прошло семь часов и семь минут, король Мидас открыл дверцу своего автомобиля и сел в него. Сел и оказался в большой навозной куче. Потому что не хватало еще семи минут до конца колдовства.
Про молодого рака
Один молодой рак подумал как-то: «Почему все мои сородичи ходят одинаково – все пятятся назад? А я вот возьму и научусь ходить наоборот – вперед. Как лягушка, например. И пусть у меня отвалится хвост, если я не добьюсь своего!».
Стал рак тренироваться среди камней в родном ручье. Поначалу это стоило ему огромного труда. Он все время на что-нибудь натыкался, ударялся панцирем, цеплялся одной клешней за другую. Но постепенно дела у него пошли лучше, потому что ведь всему на свете можно научиться, стоит только захотеть.
Когда рак почувствовал уверенность в себе, он явился к родным и сказал:
– Вот посмотрите! – И горделиво прошелся перед ними, но не пятясь, как все раки, назад, а двигаясь вперед.
– Сын мой! – заплакала мать. – Разве я не учила тебя уму-разуму?! Опомнись, милый! Ходи ты, родной, как все нормальные раки ходят!
А братья только хихикали. Отец же сурово посмотрел на молодого рака и сказал:
– Хватит! Хочешь жить вместе с нами, ходи, как ходят все нормальные раки. А если ты сам себе голова, то иди отсюда и не возвращайся: ручей большой, места всем хватит.
Храбрый рак очень любил родных, но он был слишком уверен в своей правоте, и сомнений у него не было. Он обнял мать, попрощался с отцом и братьями и отправился в дальние края – на «другой конец ручья.
Лягушки, что собрались посплетничать на большом листе кувшинки, увидев, как необычно движется молодой рак, были поражены и принялись оживленно обсуждать это событие:
– Боже! Ну и дела творятся на белом свете! Стоит посмотреть на этого рака – и страшно подумать, что станет с человечеством! – сказала одна лягушка.
– Да, ни капли уважения к старым традициям! – согласилась другая.
– Ох! Ох! – вздохнула третья.
Но молодой рак не стал обращать на них внимания и пошел дальше.
Вдруг он услышал, что кто-то зовет его. Он оглянулся и увидел старого, большого и очень грустного рака, который жил под камнем совершенным отшельником.
– Добрый день! – приветствовал его молодой рак. Старый рак долго смотрел на него, а потом сказал:
– Ты думаешь, что совершаешь геройский подвиг? Я тоже в молодости хотел научить всех раков двигаться вперед. И вот что стало со мной в результате: живу в одиночестве, и люди скорее прикусят себе язык, чем заговорят со мной. Послушай меня, пока не поздно, – успокойся и делай все, как все люди, увидишь, ты еще поблагодаришь меня за этот совет.
Молодой рак не знал, что ответить, и промолчал. Но про себя подумал: «А все-таки прав я!» Он попрощался со старым отшельником и упрямо пошел своей дорогой.
Далеко ли он уйдет? Найдет ли он свое счастье? Изменит ли он что-нибудь в жизни? Мы не знаем этого, потому что он пока еще мужественно и решительно идет своей дорогой. Мы можем только пожелать ему от всего сердца: доброго пути!
Дорога, которая никуда не ведет
На окраине села улица разветвлялась на три дороги – одна вела к морю, другая – в город, а третья – никуда не вела. Мартино знал это, потому что у всех спрашивал про третью дорогу и все отвечали ему одно и то же, будто сговорились:
– Та дорога? Она никуда не ведет. Не стоит ходить по ней.
– Но все-таки куда-то она ведет?
– Нет, совсем никуда не ведет!
– Так зачем же ее построили?
– Никто и не строил ее. Она всегда там была!
– И никто никогда не ходил по ней?
– Ох, и упрямая ты голова!… Раз тебе говорят, что там ничего нет…
– А откуда вы знаете? Вы разве ходили по ней?
Мартино был такой настойчивый, что его так и прозвали – Мартино Упрямая Голова. Но он не обижался и продолжал думать о дороге, которая никуда не ведет.
Когда он подрос настолько, что смог переходить улицу, не держась за дедушку, он встал однажды рано утром, вышел из села и решительно зашагал по таинственной дороге, которая никуда не вела.
Дорога была вся в выбоинах, местами заросла травой, но, к счастью, дождя давно не было – не было и луж на дороге. Поначалу по обе стороны шла изгородь, но скоро она кончилась, и тогда дорога потянулась через лес. Ветви деревьев переплетались над ней, и получалась темная прохладная галерея, в которую лишь изредка, словно луч карманного фонарика, пробивался солнечный свет.
Шел Мартино, шел, а галерея все не кончалась, и дорога не кончалась тоже, У Мартино уже ноги заныли от усталости, и он стал подумывать, не вернуться ли назад. Вдруг откуда ни возьмись – собака!
– Где собака, там и жилье! – решил Мартино. – Или, во всяком случае, человек.
Собака бросилась навстречу Мартино, радостно виляя хвостом, и лизнула ему руку, а потом побежала вперед по дороге, все время оглядываясь, идет ли за ней Мартино.
– Иду, иду! – говорил Мартино, которого все эго очень заинтересовало.
Постепенно лес стал редеть, проглянуло небо, и дорога привела к большим железным воротам.
За оградой Мартино увидел дворец. Все окна его были гостеприимно распахнуты, из трубы шел дым, а на балконе стояла прекрасная синьора, приветливо махала Мартино рукой и звала:
– Сюда, сюда, Мартино Упрямая Голова!
– Э! – обрадовался Мартино. – Я и не представлял, куда приду, но вы, оказывается, хорошо знали, кто к вам придет!
Мартино открыл ворота, пересек парк и вошел во дворец как раз в тот момент, когда прекрасная синьора Еышла ему навстречу. Синьора была очень красива и одета куда лучше всяких фей и принцесс. И к тому же веселая-превеселая.
– Так ты не поверил? – засмеялась она. – Чему? – удивился Мартино.
– Не поверил, что эта дорога никуда не ведет?
– Еще бы! Слишком глупая история. По-моему, на свете гораздо больше просто еще не изведанных путей, чем нехоженых дорог.
– Разумеется. Нужно только не бояться неизвестных дорог. А теперь идем, я покажу тебе дворец.
Больше ста залов было во дворце, и все они были забиты сокровищами – совсем как в сказках про спящих красавиц или про чудовищ, оберегающих свои богатства. Тут были алмазы, драгоценные камни, золото, серебро. А прекрасная синьора все говорила Мартино:
– Бери, бери все, что захочешь. Я одолжу тебе тележку, чтобы ты мог забрать все, что хочешь.
Сами понимаете, Мартино не заставил себя уговаривать. Он доверху нагрузил тележку и отправился в обратный путь. Вместо кучера у него сидела собака. Это была ученая собака – она умела править вожжами и лаяла на лошадей, когда те начинали дремать или сбивались с дороги.
В селе о Мартино уже и думать забыли – решили, что он погиб. И когда он вдруг вернулся, все очень удивились. Ученая собака выгрузила на площади все сокровища, вильнула хвостом в знак прощания, снова забралась на тележку и скрылась в облаке пыли.
Мартино сделал богатые подарки всем – и друзьям, и недругам – и раз сто вынужден был повторить свой рассказ про все, что с ним приключилось. И всякий раз, когда он умолкал, кто-нибудь из его односельчан бежал домой, запрягал лошадь и пускался вскачь по дороге, которая никуда не ведет.
К вечеру все они возвращались. У всех были вытянутые от огорчения лица: дорога, уверяли они, вела прямо в болото, в чащу леса, в заросли колючего кустарника. Не было там ни железной ограды, ни дворца, ни прекрасной синьоры, раздающей богатства.
А все потому, что некоторые сокровища открываются только тем людям, которые первыми проходят по нехоженым путям! Как Мартино Упрямая Голова.
Незадачливый охотник
– Возьми-ка, Джузеппе, ружье, – сказала однажды мать своему сыну, – и сходи на охоту. Завтра твоя сестра выходит замуж, и надо бы приготовить праздничный обед. Очень хороша была бы для этого зайчатина. Джузеппе взял ружье и отправился на охоту. Только вышел на дорогу, видит – бежит заяц. Выскочил косой из-под забора и пустился в поле. Вскинул Джузеппе ружье, прицелился и нажал на курок. А ружье и не подумало стрелять!
– Пум! – сказало оно вдруг звонким и веселым голоском и выбросило пулю на землю.
Джузеппе так и замер от удивления. Подобрал пулю, повертел ее в руках – пуля как пуля! Потом осмотрел ружье – ружье как ружье! И все-таки оно не выстрелило, как все нормальные ружья, а звонко и весело произнесло «Пум!». Джузеппе даже в дуло заглянул, да только разве может там кто-нибудь спрятаться?! Никого там, конечно, не оказалось.
«Что же делать? Мама ждет, что я принесу с охоты зайца. У сестры свадьба, нужно приготовить праздничный обед…»
Едва Джузеппе успел подумать это, как вдруг снова увидел зайца. Только оказалось, это зайчиха, потому что на голове у нее была свадебная фата с цветами и шла она скромно потупившись, мелко перебирая лапками.
Вот так раз! – удивился Джузеппе. – Зайчиха тоже выходит замуж! Придется мне, видимо, поискать фазана.
И он пошел дальше в лес. Двух шагов сделать не успел, как увидел фазана. Идет он себе по тропинке, нисколько никого не опасаясь, как в первый день охоты, когда фазаны еще не знают, что такое ружье.
Джузеппе прицелился, нажал на курок… И ружье снова сказало человеческим голосом:
– Пам! Пам! – совсем как мальчуган, когда играет со своим деревянным ружьем. А пуля опять выпала из дула на землю, прямо на кучу красных муравьев. Перепугались муравьи и кинулись прятаться под сосну.
– Хорошенькое дельце! – рассердился Джузеппе. – Так я вернусь домой с пустыми руками!
А фазан, услышав, как весело разговаривает ружье, бросился в заросли и вывел оттуда своих фазанят. Идут они цепочкой друг за другом, рады-радешеньки, что отправились на прогулку. А следом за ними и мама-фазаниха шествует – важная и довольная, будто первую премию получила.
– Еще бы, – проворчал Джузеппе. – Как ей не быть довольной! Ведь она уже замужем. А мне как быть – на кого теперь охотиться?!
Он снова старательно зарядил ружье и осмотрелся по сторонам. Кругом ни души. Только дрозд сидит на ветке. Сидит и посвистывает, словно подзадоривает: «Ну-ка, подстрели меня! Попробуй!»
Ну Джузеппе и выстрелил. Только ружье и в этот раз не послушалось его.
– Бах! – сказало оно, совсем как ребята, когда играют в разбойников, и даже еще хихикнуло тихонько. Дрозд засвистел еще веселее, словно говоря: «Обманули дурака на четыре кулака!»
– Так я и знал! – вздохнул Джузеппе. – Видно, сегодня ружье устроило забастовку.
– Ну, как ты поохотился? – спросила мать, когда Джузеппе вернулся домой.
– Хорошо поохотился, – ответил он. – Три веселенькие насмешки принес. Не знаю только, подойдут ли они к праздничному столу.
Карусель в Чезенатико
Однажды в Чезенатико появилась на берегу моря карусель – шесть деревянных лошадок и столько же красных, довольно облезлых автомобилей – для ребят с более современным вкусом. Невысокий человек вручную раскручивал карусель. Он был маленький, хмурый, худой и лицом походил на тех людей, которые день едят, а два нет. Словом, это была не бог весть какая карусель, но ребятам она, должно быть, казалась намазанной медом, потому что они так и тянулись к ней, упрашивая родителей покатать их.
– Да что она, в самом деле намазана медом, что ли? – удивлялись мамы и предлагали ребятам: – Давайте пойдем смотреть дельфинов в канале! Или сходим в кафе, где есть кресла-качалки!
Но где там! Ребятам подавай карусель, да и только!
Как-то вечером один старый синьор посадил своего внука в красный автомобиль, а сам тоже поднялся на карусель и сел на деревянную лошадку. Ему было неудобно сидеть на ней – ноги у него были длинные и волочились по земле, и синьор смеялся. Но едва карусель закружилась… Что за чудеса! Старый синьор в одно мгновение оказался выше самого высокого небоскреба в Чезенатико, и его лошадка поскакала по воздуху прямо к облакам. Синьор посмотрел вниз и увидел сразу всю Романью – провинцию, в которой он жил, – затем всю Италию, а потом и все Землю, которая удалялась куда-то под цокот копыт его лошадки. Скоро она стала походить на маленькую голубую карусель, которая кружилась и кружилась, показывая один за другим свои материки и океаны, словно нарисованные на глобусе.
– Куда же мы едем? – удивился синьор, как вдруг увидел своего внука. Тот сидел за рулем красного, довольно облезлого автомобиля, который превратился теперь в космический корабль. Затем он рассмотрел и остальных ребят. Они спокойно и уверенно правили – кто рулем, а кто вожжами. И все мчались по своим орбитам, будто искусственные спутники.
А человек, который раскручивал карусель, был уже ух как далеко! Но снизу еще доносилась заигранная популярная песенка, под которую крутилась карусель.
«Тут, пожалуй, не без колдовства! – решил старый синьор. – Этот человек, наверное, волшебник! – И спустя немного еще подумал: – Если мы облетим вокруг Земли, пока звучит эта песенка, то, пожалуй, побьем рекорд Гагарина…»
В это время небесный караван пролетал над Тихим океаном со всеми его островками, а потом над Австралией со скачущими кенгуру, над Южным полюсом, где миллионы пингвинов стояли, задрав кверху головы. Сосчитать их не было времени, потому что на их месте уже появились американские индейцы, сигналившие дымом костров, а затем небоскребы Нью-Йорка, а потом еще один небоскреб – в Чезенатико. Музыка умолкла. Старый синьор изумленно оглянулся по сторонам: он снова сидел на видавшей виды тихой карусели, в родном городе, на берегу Адриатического моря. Хмурый, худой человек медленно и осторожно – чтобы не было резких толчков – останавливал карусель. Старый синьор, пошатываясь, сошел на землю.
– Скажите… – обратился он к хмурому человеку. Но тому некогда было слушать его. Другие ребята уже уселись на лошадок, в машины, и карусель отправлялась в новое кругосветное путешествие.
– Скажите… – снова смущенно заговорил старый синьор.
Хмурый человек даже не взглянул на него. Он раскручивал карусель. И вот уже замелькали веселые лица ребят, которые искали глазами своих пап и мам, стоявших у карусели и ободряюще улыбавшихся.
«Волшебник он или не волшебник, этот полунищий человек? А эта смешная машина, что крутится под звуки заигранной пластинки, волшебная карусель. Ладно, – решил старый синьор, – лучше я никому не буду говорить про это. Еще посмеются надо мной, скажут: «Разве вы не знаете, что в вашем возрасте опасно кататься на карусели – может закружиться голова?!»