Сказки про любовь

Сказка про Силу любви

Марина Владимова

 На одном далеком острове растет заповедный лес. В нем живут лесные волшебницы – их еще называют дриады. Они любят свои деревья, оберегают их – ведь деревья дают им кров. Дриады появляются в дереве с момента его рождения и сопровождают до глубокого старения и естественной гибели, как всего живого на земле.

А потом лесные волшебницы ищут себе новое дерево – дриады-то сами бессмертные. Меняется облик дерева – меняется и облик дриады. В молоденьком дереве живет юная дриада – худенькая, тоненькая, с тонкой, гибкой талией и чудесными кудрявыми волосами, заплетенными в несколько нежно-зеленых косичек.

Становится дерево старше – старше становится и дриада. Дерево растет, ствол утолщается, пора покрывается чередой глубоких борозд, горделиво раскидывается мощная крона – в дереве уже живет зрелая дриада – высокая, дородная, статная, с густыми волосами, уложенными в плотный зеленый пучок. На ее лице отпечатались следы пережитых испытаний и тревог. Ведь деревьям многое приходится испытать по жизни.

Дряхлеет дерево и дряхлеет его хранительница. Спина ее горбится, в темно-зеленых волосах сверкает седина. Глаза подслеповато щурятся. Она мудрая, многое знает и помнит – ведь деревья тоже многое знают, замечают и помнят.

Однажды они рассказали нам одну историю. Вот она.

Посредине заповедного леса раскинулось большое озеро — очень глубокое, сверкающее на солнышке, отливающее бирюзой. Рядом с озером росло чудесное волшебное дерево, в ветвях которого жила прекрасная волшебница по имени Сила Любви.

Конечно, это было самое главное дерево в лесу – ведь что может быть важнее на свете Любви? Когда Сила Любви поселилась в волшебном дереве, от света в ее золотой короне стало тепло и радостно в лесу. На этот свет пришли молоденькие коровка и бычок. Они очень понравились друг другу и так полюбили друг друга, что вокруг них забилось горячее сердце, полное Любви. Волшебница Сила любви поместила для сохранности живое сердце в чудесный ларец и укрыла его в корнях волшебного дерева.

Охранять ларец с живым сердцем – символом Любви – волшебница поручила своим помощникам – волшебной черепахе и милому семейству мишек.

Вы спросите, а зачем охранять Любовь? А как же – ведь Любовь легко ранить, она может заледенеть или увянуть от любого злого слова, не то, что от злого умысла!

От большой любви бычка и коровки забилось не только сердце – расцвели еще два волшебных цветка, которые переливались всеми цветами радуги, а в тишине нежно звенели и трепетали от любого движения шаловливого ветерка. Внутри цветков сверкали волшебные капли. Откуда они взялись и почему не исчезали? Дело в том, что их питало озеро Любви, поэтому капельки любви вновь и вновь появлялись в цветках. Эти капельки любви коровка и бычок дарили всем, кому посчастливилось найти этот остров.

На берегу озера Любви раскинулась чудесная волшебная ракушка, по форме она напоминала протянутую для дружеского рукопожатия ладонь. Те, кто до нее дотрагивался – сразу же забывал обиды, переставал злиться и ощущал в сердце теплое чувство дружбы, иногда переходящее в любовь – ведь искренняя дружба младшая сестра любви, ты не знал, дорогой друг?

Однажды дриада Сила любви проснулась с сильно бьющимся сердцем. Она вскочила и увидела невероятную картину: озеро Любви подернулось густой ряской, а расколотая пополам ракушка валялась, далеко отброшенная от берега.

Ларец же был открыт, а сердце в нем, хоть и лежало, но билось еле-еле, очень тихо и почти неслышно.

— Что случилось? – воскликнула расстроенная волшебница.

— Пока ты мирно почивала, к нам прилетали дракон о трех головах и птеродактиль. Они о чем-то долго-долго шептались с бычком, после чего он насупился и стал мрачно посматривать на свою коровку, которая недоумевала, почему ее любимый впал в такую ярость. А дракон и птеродактиль, злорадно ухмыляясь, быстро улетели.

Бычок долго сопел, а потом набросился на свою коровку и жестоко ее бодал.

— Но почему?

— Он кричал, что теперь знает правду – она его вовсе не любит, а только притворяется, мол, друзья (интересно какие?) слышали, как она говорила лесным колокольчикам, что он ей надоел и все такое…

После того как он обидел коровку озеро Любви подернулось ряской, а ракушка раскололась пополам под его разъяренными копытами.

— Какой ужас! – воскликнула Сила Любви – от злости, что внушили ему ложные друзья, рассудок его помутился и он подверг сомнению любовь своей подруги. Я, кажется, знаю, кто подослал нам дракона и птеродактиля. Похоже на проделки моей четвероюрной сестры – Силы Зависти. Она с детства меня терпеть не может и всегда старается испортить мне жизнь. Боюсь, что на этом она не успокоиться.

И действительно, вдруг волшебное дерево Любви пошатнулось, а вместе с ним чуть не слетела на землю и волшебница Сила Любви. Это разъяренный бычок пытался подбросить рогами укрытый в корнях дерева ларец, чтобы растоптать еле живое сердце.

— Мы не дадим тебя в обиду, дорогая повелительница! – закричали черепаха и волшебные мишки.

Они услышали шум крыльев и на землю опустились дракон о трех головах и птеродактиль. Волшебная черепаха, не раздумывая, закрыла своим панцирем ларец, а мишки ринулись в бой. Они были так возмущены коварным нападением врагов, что силы их удесятерились. Они царапали, кусали, разбивали крылья, головы врагов и вскоре те, посрамленные и израненные, были вынуждены убраться восвояси.

А наши герои праздновали нелегкую победу.

Когда туман битвы окончательно рассеялся, к волшебному дереву робко подошел пристыженный, притихший бычок и попросил у всех присутствующих прощения. А потом виновато потерся лбом о теплый бок своей любимой. И, конечно же, она его быстро простила, ведь когда сильно любишь кого-то – разве можно на него долго сердиться?

— Вот видишь, что происходит с Любовью, когда на нее выливают злую клевету? – спросила волшебница Сила Любви в назиданье бычку.

А потом все друзья вместе склеили ракушку, очистили от ряски озеро Любви и вернули ларец на его место. И вновь в нем радостно забилось живое сердце – символ любви бычка и коровки. И все были счастливы!

Сказка про маленький кулачок

Аун Инга Рейновна

 Жила была маленькая ладошка. Хорошая это была ладошка! Тёплая, мягкая, с маленькими ловкими пальчиками, которые всегда что-то делали. То они рисовали, то ложку держали, то рукоять меча пластмассового, то снежки лепили, то тесто месили, то мылом мылились. Хорошо жила ладошка, весело. Но вот как-то сжалась ладошка в кулачок, и тот кулачок замахнулся на маму маленького мальчика. Мама нахмурилась, и кулачок раскрылся в ладошку, которая опять стала мягкая, теплая и подвижная. Но и в другой раз, когда маленькому мальчику что-то не понравилось, появился кулачок. И он уже не захотел замечать, что мама хмурится. Ему было так приятно, что все пальчики собрались вместе, что он такой сильный и твёрдый. И кулачок стал появляться всё чаще и чаще. И однажды он ударил маму! Мама рассердилась, но кулачку ТАК нравилось быть сильным и крепким, что он только раззадорился, и стал махать около мамы. Он махал пока не задел её. Мама вскрикнула от боли, и кулачок разжался. Он превратился в теплую ладошку, но она была слабая и висела как тряпочка, пока мальчик смотрел на уходящую маму. Но прошло время...и опять маленький кулачок раздухарился и ударил маму. Ударил очень сильно. Мама заплакал. Но кулачок не хотел разжиматься и жалеть маму. Мама вышла из комнаты очень-очень грустная. Кулачок радостно взвился в воздухе – он победил! Он такой сильный, крепкий! Но вот маленькому мальчику захотелось порисовать. Но пальчики были крепко сжаты в кулачок и совсем не хотели разжиматься. Мальчик решила покатать машинки – но пальчики спрятались в крепкий кулачок и не вылезали. Пальчики не вылезли ни для того, чтобы взять ложечку, ни для того, чтобы помыть ладошки мыльцем. И погулять никак не получилось, потому что пальчики никак не могли влезть в варежку, а на улице было очень холодно. Грустно сел мальчик на диван и смотрел на маленький кулачок. Кулачок никак не хотел разжиматься. Мальчик заплакал. Он плакал тихо-тихо. Потому что он знал, что мама не будет его жалеть, ведь его маленький кулачок так её обидел!!! Но мама всё равно услышала, что её мальчику плохо. Она пришла к нему, и взяла его на коленки. И обняла. Мальчик тоже обнял маму, и стал гладить её своим сжатым кулачком, и тут кулачок раскрылся. И радостный мальчик гладил свою маму по рукам, по плечам, по волосам. С тех пор кулачок никогда больше не появлялся. Потому что гладить маму было приятнее, чем поднимать на неё кулачок.

Особенное яблочко

(о любви к детям)

Было это давно. В одном горном селе жила молодая женщина. Она недавно вышла замуж, и очень хотела родить ребенка. Ей хотелось стать хорошей мамой, чуткой и внимательной к своему дитя, чтобы воспитать его достойным человеком, чтобы можно было ей гордиться им, чтобы чувствовать, что не зря она прожила свою жизнь.

И решила она пойти за помощью к одному отшельнику, чья хижина примостилась возле трех высоких, печальных кипарисов, выросших на самой вершине горы. Неутомимо шла женщина за советом к отшельнику, ибо сильно грела ее мечта о прекрасной девочке или мальчике, окрыляла и вдохновляла, придавая ей сил.
Отшельник встретил ее приветливо, напоил колодезной водой, дал поесть хлеба с козьим сыром, и оливками, а потом спросил, что привело ее к нему.
— О, мудрый человек, помоги мне, мне так нужен твой совет, — сказала женщина. – Я очень хочу ребенка, но сомневаюсь в своих слабых силах, мне так страшно, что не получиться у меня воспитать достойного человека.
— Понимаю тебя, милая. А что будет, если не получится у тебя то, о чем ты мечтаешь?
— Мне будет очень стыдно…
— Перед кем?
— Перед людьми.
— За что?
— За то, что не справилась с воспитанием, за то, что неудачный плод окажется…
— А разве это только от тебя это зависит?
— А как же?
— Э, милая, если бы все было так просто, как нам хочется. А главное – не это.
— А что главное?
— Главное, как ты будешь относиться к ребенку, если он не будет соответствовать твоим ожиданиям, не станет он тем, кем ты можешь гордиться?
— Мне будет стыдно перед людьми…
— Опять про стыд перед людьми, в конечном счете, про себя, про то, как к тебе будут относиться окружающие! А я про твоего ребенка спрашиваю? Будешь ли ты любить его? Любить такого, как есть, со всеми его недостатками и особенностями.
— Не знаю…
— То-то и оно.
— А что же мне делать, батюшка?
— Посиди, успокойся, милая, да послушай одну сказку, которую я тебе расскажу.
Жила-была когда-то яблоня. Каждый год появлялись на ее ветках красивые наливные яблочки. Любила все свои яблочки яблонька, старалась помогать каждому своему плоду, всем, чем могла. Объясняла то, что знала сама и чему научилась по жизни. Например: каким боком лучше поворачиваться к солнцу, чтобы вызреть, как следует, а не упасть на землю раньше времени; как легче и правильнее переносить дуновение холодного ветра, который порой налетает даже в жаркую летнюю пору; как выдержать набеги прожорливых гусениц.
Печалилась, конечно, яблоня, когда по осени приходилось ей расставаться со своими яблочками – чаще всего это происходило, когда приходили в сад сборщики урожая и уносили в плетеных корзинах ее деток. Порой сами ссыпались с ее веток яблочки на землю, где их находили милые ежики и уносили на своих иголках или подбирали другие животные или перегнивали они на земле, давая питание ее корням и корням других деревьев и растений.
Но печаль яблоньки была светлой, ибо радовалась яблонька, что удавалось ей немного отдохнуть до будущей весны от тяжести плодов, которые висели на ветках целое лето. Радовалась она и судьбе своих яблочек, ведь они все приходили в мир не зря, как им и было предназначено – часть плодов поедали животные; многие охотно вкушали люди.
Наливные яблочки придавали силы и молоденькой матери, и ее новорожденному ребенку, и студенту, который угощал ими себя и свою любимую девушку; печеными яблочками охотно лакомились люди в возрасте.
Какие-то яблочки, рассыпая свои семена, давали жизнь новым и новым яблонькам; молоденькие, недавно появившиеся на свет яблоньки, своим весенним, нежным белым цветом вдохновляли писателей и поэтов на легенды и красивые стихи. Всех своих детей любила яблонька, никого не выделяя и не считая, что какое-то яблоко уродилось более удачным, чем другие.
Однажды выросло на ее ветке новое яблочко, вначале ничем не отличающееся от ее предыдущих деток. Но вскоре заметила разницу яблонька: ее прежние детки всегда благодарили ее за заботу, если она проявляла ее к ним, а это, новое яблочко, старалось отодвинуться, если яблонька порой в приливе нежности хотела погладить его своими ветками. Слишком нравилось оно яблоньке-матери — уродилось красивым, нежно-розовым, гладким, да ладным.
Если яблонька пыталась подсказать что-то своему милому яблочку, например, какой бочок подставить солнышку, чтобы было теплее, чтобы бочок стал более красивым – яблочко отворачивалось от нее сердито или же тихо шелестело: «Отстань, достала ты меня, вечно пристаешь, да учишь, я само все знаю, что и как мне надо».
Конечно, яблонька расстраивалась от таких слов, до сих пор так ей никто не говорил. С грустью опускала она свои ветки и печально шелестела листьями, ибо невдомек ей было, что излишней любовью, да заботой непрошеной можно перекормить, что яблочки бывают разные – одним нужна ласка, да приветливое слово, а другим – разумная поддержка, да совет мудрый, который нужно дать только, когда его попросят. Росло яблочко свободолюбивым, ему хотелось все узнать самому, все попробовать.
Печалилась яблонька, переживала, что растет яблочко слишком жестким, слишком твердым. Иногда ей казалось, что не любит ее яблочко никого, кроме себя, порой – что даже себя не очень любит. «Может какое-то ядовитое удобрение или средство для отпугивания ос хозяева использовали при последнем опылении сада, может быть, что-то попало нехорошее в мое яблочко, отчего оно ведет себя так грубо, так бессердечно со мной и с другими?»
Несколько раз не выдерживала яблонька: когда яблочко говорило ей что-то особенно обидное, вскидывала она ветки, стараясь стукнуть его этими ветками, чтобы ему тоже стало больно и неприятно, как ей…
А потом долго приходила в себя, ведь причиняя боль своему дитя, делала больно больше всего себе самой.
Постепенно заметила яблонька, что особенное ее дитятко, когда на него не смотрят, пытается присматриваться к другим ее яблочкам, прислушиваться к их веселому шелесту, старается даже обратить их внимание на себя. Но плохо это получалось у него – то оно сразу требовало слишком много внимания к себе, то, наоборот, изо всех сил старалось понравиться, услужить, чем-то угодить другим своим братьям и сестрам. А им это не требовалось, они просто жили и радовались солнышку и теплому дождику. Им друг с дружкой было легко, весело, не напряжено.
И поняла яблонька, что дитятко ее особенное чем-то на нее похоже – не понимает, что как чрезмерная требовательность, так и излишняя забота, да внимание могут раздражать — всё хорошо-то в меру.
Щемило сердце у яблоньки, ей так хотелось, чтобы яблочко ее было счастливым, чтобы оно, когда придет срок – тоже сослужило бы свою службу, пригодилось бы миру. Никак ей не удавалось примириться с мыслью, что яблочко ее особенное, отличается от других ее деток.
Порой не выдерживала она такого напряжения, начинала подрагивать от возмущения своими ветками, когда яблочко, расстроенное тем, что у него никак не получается дружить с другими яблочками, отворачивалось в гневе от нее.
И сказал ей однажды старый орешник, росший неподалеку: «Вот смотрю я на тебя соседка, и жаль мне тебя от души. Никак ты не поймешь, что яблочко твое особенное, не пытайся его изменить».
— Но мне так хочется, чтобы оно было таким, как все другие яблочки – простым, добрым, понятным…
— Глупая яблонька, все же разные. Может потому оно и выросло у тебя, чтобы ты это поняла, да и не требовала того, что тебе хочется. Просто люби его таким, какое оно есть, пытайся понять и просто побыть с ним рядом. Придет время, судьба его будет необыкновенной, не похожей на судьбы других твоих деток, особенно, если ты будешь верить в его будущее.
Шло время. Постепенно стала замечать яблонька, что подросшее ее особенное дитятко стало крупнее, мягче, нежнее. Часто посматривало оно в сторону солнышка, любовалось тихими закатами, да туманными рассветами. Какая-то светлая печаль проступала, просвечивала через зернышки в его сердцевине и понимала яблонька причину этой печали: было оно одиноким, никто не нуждался в его обществе.
И вот однажды медленно, спокойно, уверенно, красиво начало оно разговаривать со своими братьями и сестрами, и те стали охотно его слушать, ведь яблочко говорило впервые не о себе, оно делилось своими чувствами с ними, своим восхищением от увиденного, ничего не требуя и не прося. Дар в нем открылся удивительный – замечать даже в самом в простом явлении то, что другие не видели, и делиться радостью от увиденного с окружающими.
Да и от яблоньки яблочко перестало отворачиваться, стало порой обращаться к ней за советом, рассказывать ей про чудесные фантазии, что приходили ему в голову, благодарить за то, что она родила его и дала ему возможность увидеть красоту мира.
Пришел день, когда подошел к дереву старый художник. Снял он с ветки особенное яблочко, долго вглядывался в него, поворачивая из стороны в сторону. А потом принес дом и положил на стол, накрытый желтой узорчатой скатертью. И стал рисовать яблочко, поместив его на белое блюдце с голубой каемочкой. Казалось, что яблочко переполнено радостью, весельем, насыщено чудесными красками жизни. Оно не просто лежало на блюдце — казалось, что жило, трепетало, переливалось, отдавая в мир все накопленное им восхищение. Люди, приходившие на выставку знаменитого художника, ощущали, как в их душе рождается желание творить, сочинять волшебные сказки, совершать маленькие чудеса…
Закончил свой рассказ отшельник, погладил по голове притихшую от его слов, молодую женщину и протянул ей прекрасное наливное яблоко.
— Возьми, милая, яблочко с той яблоньки, пусть у тебя родится милый детеныш, неважно – мальчик или девочка, и люби его просто так, как чудо Господне, ибо каждый ребенок посылается в мир Господом как дар нашей жизни.

Сказки про любовь