Загрузка...Содержание
Глава пятая. Незнайка учится на циркача
Расклеенные по городу афиши гласили, что прибывший в город всего на один день цирк даст единственное представление вечером на большой лужайке возле Огурцовой реки. Там будет установлен большой купол-шапито, и все коротышки, желающие посмотреть представление, могут приходить к семи часам вечера.
После того, как цирковая колонна прошествовала по бульвару Васильков, коротышки Цветочного города, резонно рассудив, что до семи часов вечера ничего интересного не будет, стали расходиться по домам. Конечно, наиболее любопытные малыши остались на лужайке для того, чтобы наблюдать за приготовлением к вечернему представлению. Одним из них был Незнайка.
Он совершенно позабыл о том, что уже давно наступило время обеда и ему следовало бы подкрепиться. Впрочем, он даже не завтракал. Но это не мешало ему широко раскрытыми глазами наблюдать за тем, как артисты шумным балаганом располагаются на лужайке, затем с веселыми шутками и смехом начинают воздвигать гигантский купол. Среди прочих зевак Незнайка ходил вокруг купола, поднимавшегося на особых растяжках все выше и выше, и наконец, по своему обыкновению, почувствовал острую жажду деятельности. В отличие от других коротышек, которые просто наблюдали за тем, как идет строительство передвижного цирка, Незнайка принялся расхаживать между циркачами и давать советы.
Одним он указывал, как нужно натягивать трос, другим — как поднимать над головой высокую металлическую трубу, третьим — как при этом не покалечиться.
Цирковые артисты оказались народом добродушным и спокойным. Они просто старались не обращать внимания на бесцельно слонявшегося вокруг малыша в желтых канареечных брюках и яркой голубой шляпе. Каждый был занят своим делом, и Незнайка им не мешал.
Однако наш герой от слов перешел к делу. Незнайка то брался за конец какого-нибудь каната, то норовил схватить под уздцы лошадь, то вертелся вокруг плотников, сколачивавших помост. Никакой пользы для цирка в этом, конечно, не было. Но и вреда тоже никакого. Так продолжалось до тех пор, пока Незнайка не полез помогать мастерам, которые трудились над установкой в самом центре арены высокого стального штыря. Он должен был служить основанием для всего купола.
— Так, так! — кричал Незнайка, норовя подобраться поближе к штырю. Давайте, братцы, поднатужимся и поднимем эту штуковину!
Оттолкнув одного из мастеров, Незнайка подобрался под медленно поднимавшийся металлический штырь и схватил его обеими руками.
— Разойдитесь, разойдитесь все! Я держу! — вопил Незнайка, пытаясь подставить плечо под груз.
Надо сказать, что у него почти получилось задуманное. Но в самый последний момент Незнайка уронил конец стальной опоры себе на голову. Он просто не рассчитал сил — штырь оказался значительнее тяжелее, чем полагал Незнайка. Он даже не успел вскрикнуть и грохнулся на зеленую траву лужайки.
— Смотрите, этого бедолагу придавило! Работа тут же остановилась. Все кинулись на помощь Незнайке и принялись осматривать и ощупывать его.
— Кажется, он потерял сознание.
— Доктора, скорее доктора!
На счастье здесь не оказалось Пилюлькина. Пришел цирковой врач, который, осмотрев больного и пощупав пульс, спокойно сказал:
— С ним все в порядке. Нужно просто приложить ко лбу что-нибудь холодное, а то будет большая шишка. И больше не пускайте посторонних на цирковую площадку.
Незнайку отнесли в сторону и положили в тень. Коротышка, одетый в цирковую униформу приложил пузырь со льдом ко лбу Незнайки и стал терпеливо ждать, пока тот придет в себя.
Спустя несколько мгновений Незнайка очнулся и завопил:
— Ой! Холодно!
Незнайка попытался было освободиться, но все было напрасно — пришлось лежать и терпеть. Чтобы хоть как-то развлечься, он стал приставать к сторожившему его коротышке с расспросами:
— Скажите, вы тоже работаете в цирке? А как называется ваша профессия? Вы акробат или жонглер? Может быть, вы укротитель? У вас такой устрашающий вид.
— Нет, я не укротитель.
— А чем же вы занимаетесь в цирке?
— В цирке все профессии важны, — уклончиво отвечал коротышка, переворачивая пузырь со льдом.
Неожиданно откуда-то сбоку раздался голос:
— Эй, Дудкин, пора за животными убирать!
— Сейчас иду! — откликнулся незнайкин соглядатай и тут же, без всяких объяснений, исчез.
Все это произошло так быстро, что Незнайка даже не успел сказать ему слова благодарности.
— Да, — пробормотал он себе самому, — чудеса, да и только. Правду говорил Гвоздик. Цирк — это удивительное место.
Потирая ушибленный лоб, Незнайка поднялся и медленно побрел домой. Ему очень хотелось остаться и до конца проследить за тем, как будет построен цирк. Однако, как часто бывало в таких случаях, ему ужасно захотелось есть. К тому же, коротышки, трудившиеся на лужайке, после недавнего происшествия смотрели на него с подозрительностью и даже откровенной враждебностью — смотрите, мол, это тот самый, который везде лезет со своими советами да еще норовит головой о что-нибудь стукнуться.
К счастью, лед помог, и Незнайка отделался лишь легкой ссадиной на лбу. Натянув шляпу поглубже на голову, чтобы Пилюлькин не дай бог не заметил место ушиба, Незнайка пришел в свой дом на улице Колокольчиков и с жадностью набросился на еду.
Компанию в столовой ему составил Пончик. Хотя обеденное время давно уже прошло и все коротышки разошлись, Пончик по-прежнему сидел за столом, медленно прожевывая сдобную булку и запивая ее компотом.
— Ты чего тут сидишь? — спросил Незнайка, усаживаясь рядом с Пончиком.
— А ты чего? — спросил тот в ответ.
— Я смотрел, как строят цирк. Знаешь, очень интересное зрелище. Пончик скептически хмыкнул.
— Что там интересного? Вот цирковой спектакль смотреть — это интересно, а наблюдать за тем, как к нему готовятся — скучно. Как в любом театре.
— Много ты понимаешь. Пончик важно надул щеки.
— А вот и понимаю. Я на Луне тоже в развлекательной индустрии трудился.
Услышав такую выспренную речь Пончика, Незнайка едва не поперхнулся.
— Что, что? — рассмеялся он. — Где ты трудился?
— В развлекательной индустрии, — важно повторил Пончик. И, словно в подтверждение своих слов, проглотил целую булку. После возвращения с Луны он быстро приобрел прежний вид и привычки. Но теперь к ним, судя по всему, добавилась еще и хвастливость.
— Это ты свое чертово колесо развлекательной индустрией называешь? спросил Незнайка.
На это Пончик с гордым видом возразил:
— А что, по-твоему, чертово колесо — это консервный завод? Чертово колесо — это настоящая развлекательная индустрия, без всяких там фиглей-миглей. Уж я-то знаю.
Незнайка насмешливо посмотрел на Пончика.
— Ну да, ты знаешь. Только сам небось на этом чертовом колесе ни разу не катался.
Пончик обиженно надул щеки.
— Как это не катался? Я не только на чертовом колесе катался, я и с горок в воду съезжал, и на карусели ездил, когда богатым был. Он вдруг осекся и озабоченно посмотрел по сторонам.
— Стыдно вспоминать, что богатым был? — засмеялся Незнайка.
— А тебе какое дело? — огрызнулся Пончик. — Ты лучше ешь свой обед.
— Я и ем, — с довольным видом ответил Незнайка и похлопал себя по животу. — Мне нужно хорошо пообедать, чтобы быть бодрым целый вечер. Сейчас вот покушаю и пойду наблюдать за установкой цирка, а потом буду смотреть представление. А ты собираешься на представление?
Пончик неопределенно пожал плечами.
— Не знаю. Если настроение будет, то пойду. Незнайка опешил.
— Что значит — если настроение будет? Если ты придешь, то настроение обязательно будет, а если не придешь, то будешь сидеть здесь один и жевать свои булки.
— Допустим, один я сидеть здесь не буду, — возразил Пончик, — потому как мы с Сиропчиком можем прекрасно провести время за тарелкой с пирогами, и для этого не обязательно ходить в какой-то там цирк.
— Что значит, какой-то там? — вспылил Незнайка. — Это же цирк, настоящий цирк! Если бы меня приняли, я бы обязательно работал в цирке.
Пончик запихнул в рот очередную булку и, прожевав ее, философски заметил:
— А вот мне почему-то работать не хочется. Наверное, я на Луне перетрудился. А вот булки кушать мне хочется. Незнайка разочарованно махнул рукой.
— Тебе бы только булки жевать. А там жизнь, настоящая жизнь! Неужели ты этого не понимаешь? Пончик пожал плечами.
— А по-моему, настоящая жизнь — это когда ты сыт, обут, одет и сидишь в тепле.
Припомнив кое-какие подробности из своей жизни на Луне, Незнайка вынужден был согласиться с некоторыми утверждениями Пончика.
— Да, наверное, ты прав насчет еды, — сказал он. — Но ведь еда — это еще не все. Подумай сам, Пончик — какая интересная жизнь у цирковых артистов. Во-первых, они занимаются таким славным делом: хочешь — прыгай в свое удовольствие, хочешь — жонглируй, хочешь — публику смеши, хочешь — фокусы демонстрируй. И тебе интересно, и всем остальным. Ну, и потом — они же все время путешествуют, переезжают из одного города в другой. Так можно весь мир повидать.
Пончик совсем не разделял энтузиазма Незнайки. Услышав его последние слова, он скептически хмыкнул:
— Весь мир мы с тобой видали из окна ракеты, и ничего в нем особенного нет. Шар как шар.
— Но ведь все вокруг такое разное, — не унимался Незнайка. — На Земле так много всяких чудес, тайн и просто любопытного.
— А по-моему, лучше всего жить в Цветочном городе и не знать ни о каких тайнах, чтобы не портить себе настроение. Главное — хороший аппетит, а все остальное приложится.
Услышав такие слова Пончика, Незнайка до того расстроился, что даже отодвинул от себя тарелку с борщом.
— Какой ты скучный стал, Пончик. Мне иногда кажется, что на Луну со мной летал вовсе не ты, а совсем другой коротышка, только внешне похожий на тебя.
Пончик нравоучительно поднял палец.
— Я просто поумнел и не хочу быть авантюристом. Он тщательно выговорил это слово и, гордо подняв голову, встал из-за стола и удалился.
— Ишь ты, — недовольно пробурчал ему вслед Незнайка, — авантюристом он быть не хочет. Как будто в цирке других профессий нет. Если не хочешь быть авантюристом, становись эквилибристом или униформистом. Зачем же на чем-то одном зацикливаться?
Размышляя таким образом, Незнайка снова машинально подвинул к себе тарелку с борщом и быстро расправился с ним. Затем та же участь постигла большую тарелку каши и два стакана компота. Пару булок Незнайка на всякий случай захватил с собой, рассовав по карманам. Вечер предстоял долгий, и о желудке стоило позаботиться заранее. Все-таки кое в чем Пончик был прав — без хорошего аппетита многого в этой жизни не достигнешь.
Насвистывая что-то веселое, Незнайка шагал по улице Маргариток, направляясь к знакомому дому, в котором жил Гунька. Он не видел друга со вчерашнего вечера и решил навестить его, чтобы узнать о том, что случилось с Гунькой после его поспешного бегства с поляны.
Когда Гунька открыл дверь, Незнайка едва удержался от смеха. На лбу у Гуньки красовалась огромная шишка, а ухо распухло так, что напоминало половинку цветущего подсолнуха.
— Что это с тобой случилось? — спросил Незнайка, стараясь не слишком широко улыбаться.
— Ничего особенного, — хмуро ответил Гунька. — Столкнулся с привидением. Бежал, бежал, а оно навстречу как вылетит, да как хлопнется об меня. Я — брык и чуть сознание не потерял. Открываю глаза, а его уже след простыл. Вот так-то.
Незнайка принялся успокаивать друга как мог:
— Забудь про это поскорее, и сразу станет легче. Ты в цирк-то собираешься?
Гунька тоскливо отвернулся.
— Да какой цирк с таким ухом? Я теперь целую неделю из дому выходить не буду.
Незнайка пожал плечами.
— А что? Ухо как ухо, ничего особенного. Прикроешь шляпой, да и все.
Гунька вдруг разозлился.
— Никуда с тобой не пойду, ни в цирк, ни гулять. Иди один. Эх, ты... А еще друг называется. Вместо того, чтобы несчастью моему посочувствовать, только смеешься.
— Тоже мне несчастье! На меня вон сегодня настоящая стальная балка упала, и то я не хныкал. Ну и ладно, ну и шут с тобой. Я один в цирк пойду. И попрошу, чтобы меня на работу взяли. Вот уеду с ними путешествовать, останешься ты тут один и никто с тобой играть не будет.
— Очень надо! — завопил Гунька. — Уедешь ты на другой берег Огурцовой реки, а потом все равно вернешься. Куда ты денешься без Цветочного города?
— А уеду путешествовать, и тогда посмотришь, куда я денусь. Мне еще надо в городе ЛЕГО побывать. И ЛЕГОпарки я не видел. А ты вот сиди здесь с распухшим ухом и в зеркало на себя любуйся.
Он стал дразниться, показывая Гуньке язык. Друг ответил ему тем же, приговаривая:
— А ты — настоящий пустомеля, а никакой не путешественник. И на Луне ты не был, а все придумал. И никакого города ЛЕГО нет. Это все такой же болтун как ты Гвоздик выдумал. И в цирк тебя никто не возьмет. Очень ты им нужен. И вообще, убирайся с глаз моих долой.
Этого Незнайка снести уже не мог, а потому, размахивая кулаками, бросился на Гуньку.
Спустя минуту Незнайка кубарем выкатился с порога Гунькиного дома и, погрозив напоследок кулаком, закричал:
— Ты у меня еще посмотришь! Только попробуй приди ко мне мириться! Так взгрею!
— Очень надо! — обливаясь слезами, отвечал Гунька. — Ты вечно со мной дерешься, а потом сам мириться приходишь. Но я тебя больше прощать не собираюсь.
Он высунулся из двери и тоже помахал кулаком. После ссоры с другом второе ухо у него стало похожим на недостающую половинку подсолнуха, а на лбу кроме шишки красовалась еще огромная ссадина.
У Незнайки пострадала только шляпа. Один ее край загнулся, делая Незнайку похожим на Кота в сапогах. Поправляя головной убор, он кричал:
— Я вот завтра уеду вместе с цирком, а ты оставайся один. Еще я скажу Пилюлькину, что тебе требуется медицинская помощь, и тебя всего йодом измажут и бинтами обмотают. А если ты будешь сопротивляться, Пилюлькин напоит тебя касторкой и уложит в больницу.
Услышав про йод, касторку, бинты и больницу, Гунька разревелся пуще прежнего и захлопнул дверь.
— Вот так, — мстительно сказал Незнайка. — Ты еще узнаешь, какой я пустомеля. Я настоящий путешественник, не то что некоторые. Не хочешь в цирк со мной ходить, будешь касторку глотать.
Бормоча что-то про себя, он брел к лужайке, на которой уже возвышался высокий купол цирка-шапито. Вокруг купола стояли повозки цирковых артистов, закрытые ярко разрисованными щитами и плакатами.
Постепенно приближался вечер, и коротышки Цветочного города собирались на представление. Незнайка был одним из первых зрителей, которые оказались под куполом. Недолго думая, он сел в первый ряд, чтобы получше видеть то, что будет происходить на круглой арене, посыпанной ярко-желтыми опилками.
Наконец свет погас, и в перекрестных лучах прожекторов на арене появился директор цирка, который торжественно объявил о начале представления.
То, что происходило дальше, не имеет смысла описывать, потому что все это больше напоминало сказку, чем явь. Незнайка сидел совершенно обалдевший от яркого мелькания огней, громких звуков циркового оркестра и восторженных аплодисментов публики. Это напоминало ему разноцветный сон, в котором исполняются все желания. Да, Гвоздик действительно был прав. Цирк — это место, где мечты превращаются в реальность.
Когда представление закончилось и жители Цветочного города стали покидать свои места в шапито, Незнайка все сидел, словно оглушенный. Он и не заметил, как остался в цирке один. Артисты отправились отдыхать, зрители ушли, а Незнайка опомнился только тогда, когда за плечо его тронул уже знакомый ему униформист Дудкин.
— Эй, приятель, представление давно закончилось. В ответ Незнайка пробормотал что-то неразборчивое и, пошатываясь, направился к выходу.
— Сумасшедший какой-то, — сказал вслед ему униформист Дудкин и выразительно покрутил пальцем у виска.
Незнайка не мог заснуть до самого утра. Он беспокойно ворочался в постели, тяжело вздыхал и грезил о том, как он будет выступать в цирке, как станет великим укротителем или знаменитым фокусником, а потом вернется назад в Цветочный город, и все будут им восхищаться и аплодировать ему. Уснул он уже тогда, когда начало светать, но и во сне продолжал бормотать слова, которые никогда не слышал прежде: «алле-оп», «туше» и «сальто-мортале».
Проснулся он поздно и, наспех позавтракав, принялся выбирать для себя цирковую профессию, которая ему больше всего нравится.
— Так, — рассуждал он вслух, — силачом я, конечно, не стану, да наверное никто в нашем городе не смог бы стать силачом. Для этого надо с утра до вечера тренироваться. Правда, их очень любят малышки, но я-то. малышек не люблю. А потому мне силачом быть вовсе не обязательно. Кто там дальше? Эквилибристы. Это значит — ездить на велосипеде с одним колесом и подбрасывать что-нибудь вверх. Вроде бы не очень тяжело. Наверное, можно быстро научиться. Но вот что мне в этой профессии не нравится: надо одновременно думать и о руках, и о ногах. А если думать о чем-нибудь одном, то наверняка упадешь. Нет, не хочу я быть эквилибристом. Лучше уж укротителем зверем. У укротителей всегда такой грозный вид. А еще у них есть револьверы и кнуты.
Незнайка начал размышлять над выбором профессии укротителя, но после долгих раздумий пришел к выводу, что все-таки это занятие не для него. В своих способностях к дрессировке он не сомневался — ведь удалось же ему выучить Бульку ходить на задних лапах и танцевать. Причем на все это у Незнайки ушло всего лишь несколько кусочков хлеба. Но ведь одними собачками в цирке не обойдешься. Придется укрощать и львов, и тигров, и слонов, и жирафов. Особенно пугали Незнайку жирафы. В его представлении они ничем не отличались от удавов, которые заглатывают свои жертвы целиком и потом долго переваривают.
Почему Незнайка путал жирафов с удавами, ему было и самому не понятно. «А если боишься, — рассуждал Незнайка, — значит, придется прибегать к помощи револьвера и кнута». Поскольку Незнайка всегда любил животных и относился к ним с гораздо большим уважением, нежели, например, к малышкам, то он и представить себе не мог, как можно их бить кнутом и стрелять в этих несчастных тигров и львов.
Вобщем, на профессии укротителя Незнайка тоже поставил крест. Впрочем, ему очень нравилось наблюдать за дрессировщиками на сцене.
От мыслей о гимнастике и акробатике Незнайка отказался сразу же. В общем, причины были те же самые, которые заставили Незнайку не думать о карьере циркового силача. Излишние физические нагрузки были для него противопоказаны.
А вот идея стать мотогонщиком Незнайке понравилась. Было бы очень неплохо целыми днями кататься на мотоцикле на зависть всяким Винтикам и Шпунтикам. Правда, Незнайке не нравилось, что мотоциклист всегда привязан к своему мотоциклу, как яхта к ветру. А если Незнайке вдруг захочется полетать на воздушном шаре? Получится, что он и в корзину мотоцикл с собой должен брать? Конечно, на мотоцикле можно путешествовать куда захочешь. Но если путешествовать вместе с цирком, то это не имеет особого значения. К тому же, как, например, переехать на мотоцикле через реку? А вот на воздушном шаре или на самолете перелететь ее не составит никакого труда.
В общем, чем больше размышлял Незнайка над цирковыми профессиями, тем меньший выбор у него оставался. Конечно, можно было стать жонглером или клоуном, но это казалось Незнайке самым простым делом.
Что сложного в том, чтобы научиться подкидывать вверх несколько шариков или колечек? Несколько дней тренировок — и дело пойдет на лад. Нужно только найти что-нибудь подходящее. Например, Незнайке очень не нравилось жонглировать бутылками или булавами — слишком уж они были тяжелыми. А вот пластмассовые шарики или скажем, мячи — это другое дело.
В профессии клоуна тоже нет ничего сложного. Дергай коротышек за носы, брызгай им в лицо луковым одеколоном, чтобы слезы лились, и падай, высоко поднимая ноги — вот и вся премудрость. Если зрители смеются, только увидев на сцене размалеванного, раскрашенного клоуна в длинных ботинках с высокими круглыми носами, то придумать пару фокусов не составит никакого труда. Можно прыгать на пружинящей сетке, можно ездить на велосипеде, вертя педали не ногами, а руками, можно делать все, что угодно — зрители все равно будут смеяться. В общем, эта профессия простая, и Незнайка допускал, что будет клоуном в самом крайнем случае — если у него вовсе ничего не получится.
На этом Незнайка и решил остановиться. Поначалу нужно попробовать свои силы в жонглировании. Подходящих шаров и мячей дома не оказалось, и Незнайка уже собирался тренироваться на маленьких камешках, когда в голову ему пришла счастливая мысль.
— У меня же в кармане есть булки! — воскликнул он.
Вчерашнее цирковое представление так увлекло, захватило его, что он напрочь забыл о еде и о том, что брал с собой сдобу. Правда, булки уже успели превратиться в некое подобие камней, но Незнайку это обстоятельство не смущало.
Булок было две, рук у Незнайки тоже было две, поэтому процесс жонглирования двумя булками пошел у Незнайки весело и непринужденно. Он перекидывал сдобу из одной руки в другую и через полчаса уже считал себя почти настоящим жонглером.
Прежде чем отправиться в цирк и продемонстрировать директору свое мастерство, Незнайка решил показать его своим соседям. На беду Незнайке первым попался доктор Пилюлькин. С походной аптечкой в руках тот шагал в свою лабораторию, под которую ему отвели одну из комнат в доме на улице Колокольчиков.
— Привет, Пилюлькин, — бодро сказал Незнайка. — Как ты думаешь, могу я стать цирковым артистом? Я считаю, что у меня есть артистические способности.
Пилюлькин внимательно посмотрел на Незнайку.
— Да, пожалуй... — неопределенно сказал он. — В артистизме тебе отказать трудно. А вот что касается всего прочего, то не знаю, мне трудно судить.
Незнайка обрадованно воскликнул:
— Вот насчет прочих способностей я и хотел с тобой поговорить! Вначале мне хотелось стать мотоциклистом, но теперь я передумал, и буду жонглером.
Пилюлькин, который никогда серьезно не воспринимал слов Незнайки, слушал его вполуха. Сам он при этом занимался переливанием каких-то жидкостей из одной пробирки в другую. Потом он слил содержимое всех пробирок в одну большую колбу и поставил ее на огонь спиртовки.
Пока он возился за столом, Незнайка что-то подробно и долго рассказывал. Пилюлькин рассеянно кивал головой, занятый собственными мыслями.
— Да ты меня совсем не слушаешь, — обиженно сказал Незнайка.
— Что?
— Я хотел показать тебе, как мне удалось научиться жонглировать. Пилюлькин кивнул.
— Да-да, извини, ты что-то говорил о цирке.
Незнайка понял, что нужно переходить от слов к делу, а потому быстро достал из карманов окаменевшие булки. Сняв шляпу, он принялся ими жонглировать.
Пилюлькин удивленно улыбался.
— Гляди-ка, у тебя и вправду получается! Незнайка, набравшись храбрости, выпалил:
— Я и тремя предметами могу жонглировать. Смотри внимательно. С этими словами он схватил лежавшую на лабораторном столе Пилюлькина стеклянную пробку и попытался подкинуть ее вверх вместе с двумя булочками.
Эффект получился потрясающим. Предметов было три, а руки — две. Естественно, один из них Незнайка упустил. К несчастью этим предметом оказалась стеклянная пробка, которая грохнулась на длинную батарею пробирок и колбочек, украшавших лабораторный стол. Раздался оглушительный звон и треск бьющегося стекла. Осколки брызнули во все стороны.
Пилюлькин взвизгнул и схватился за голову от ужаса.
— Ты что делаешь? — закричал он.
Но это было еще не все. Одна из пробирок отлетела в сторону, и ее содержимое выплеснулось на горящую спиртовку. На столе вспыхнуло яркое пламя, и Пилюлькин бросился в соседнюю комнату за огнетушителем.
Незнайка начал понемногу соображать, что произошло. Он развел руками и виновато сказал:
— Извини, Пилюлькин, я хотел только показать тебе свое мастерство. Мне, наверное, нужно было взять что-нибудь другое, а не эту стекляшку. Хочешь, я попробую с резиновым шариком, который лежит у тебя в углу. И Незнайка показал на большую резиновую клизму. Пилюлькин, который вообще был коротышкой вспыльчивым и несдержанным, отшвырнул в сторону огнетушитель и заверещал:
— Я тебе сейчас покажу шарик! Ты у меня узнаешь, для чего он предназначен! А ну, брось свои дурацкие булки! Тоже мне циркач нашелся! Нет у тебя никаких артистических способностей. А жонглером ты сможешь стать, если у тебя вырастет шесть рук, да и то ты наверняка ими пользоваться не сумеешь. Тебе не жонглером быть, а клоуном! Шут гороховый, фигляр несчастный!
Обескураженный такими словами Пилюлькина Незнайка отшвырнул булки в сторону, схватил шляпу и бросился наутек.
Хотя первый опыт с жонглированием окончился для Незнайки неудачей, он не унывал. Ведь он уже мог жонглировать двумя предметами. С таким солидным багажом мастерства можно не стесняясь идти к директору цирка и предлагать ему свои услуги. Именно это, не отлагая дела в долгий ящик, и решил сделать Незнайка.
Можете представить себе его разочарование, когда придя на Зеленую лужайку возле Огурцовой реки Незнайка увидел там лишь измятую траву, следы от широких колес и нескольких коротышек, которые занимались уборкой.
— А где же цирк? — полным разочарования голосом спросил у одного из них Незнайка. — Ведь он еще вчера был здесь. Уборщик насмешливо посмотрел на Незнайку.
— Да ты, брат, долго спишь. Цирк еще утром собрался и уехал. За пару часов тут все разобрали, сложили и — ту-ту.
— Как — ту-ту? Без меня? — пролепетал Незнайка.
— Ты что, тоже циркач? От своих отстал? Что-то я тебя не помню.
— А куда же они уехали? Уборщик пожал плечами.
— Кажется, директор говорил, что куда-то вниз по Огурцовой реке. В какой-то город со странным названием: то ли Лужа, то ли Лето.
— ЛЕГО, — подсказал Незнайка.
— Может, и ЛЕГО. Мне все равно.
— Зато мне не все равно, — решительно ответил Незнайка и зашагал восвояси.
Значит, для того чтобы исполнить свою мечту и попасть в цирк, Незнайке волей-неволей придется совершить путешествие в город ЛЕГО, расположенный где-то далеко внизу по течению Огурцовой реки.
Гвоздик говорил, что он попал в город ЛЕГО после того, как почти целый день летел на воздушном шаре. Может быть, стоит попробовать добраться в город ЛЕГО по воздуху? Эта мысль понравилась Незнайке. Он уже летал и на воздушном шаре, и на космическом корабле. Никаких сложностей в управлении самолетом или вертолетом у него быть не должно, стоит только немного потренироваться.
Наверное, это ничуть не труднее, чем научиться жонглировать — решил Незнайка.
Глава шестая. Незнайка отправляется в город ЛЕГО
С недавних пор в Цветочном городе появился самый настоящий аэроклуб. На небольшом летном поле, которое располагалось за Огурцовой рекой возле леса, стояло несколько маленьких самолетов, которые издалека выглядели как разноцветные игрушки. Взлетно-посадочная полоса была сделана из толстой пористой резины, которая предназначалась для того, чтобы неопытные пилоты не боялись сажать аэропланы даже в самую плохую погоду.
Когда шел дождь, губка впитывала воду и набухала, но не теряла при этом своих пружинящих свойств. Если пилот слишком резко сажал самолет, то крылатая машина при посадке просто подпрыгивала, а потом, прокатившись по полосе несколько метров, напрочь прилипала к резине.
Это было очень удобно при обучении. В сухую погоду самолет подпрыгивал чуть выше и катился чуть дальше, но результат был примерно тем же.
Идея такого покрытия принадлежала инженеру Гайкину, который очень гордился этим. Его изобретение было внедрено уже на нескольких аэродромах, но аэроклуб Цветочного городка был первым местом, где использовалась взлетно-посадочная полоса из пористой губки.
Инструктором в аэроклубе был коротышка Курочкин. Он всегда ходил по городу в кожаной летной куртке и авиационном шлеме с гигантскими очками. Когда Курочкин опускал очки и застегивал шлем, он становился похожим на большую пучеглазую жабу, за что и получил среди острословов Цветочного города прозвище «Лягушка-путешественница».
Курочкин очень любил самолеты. Особую слабость он питал к маленькому ярко раскрашенному биплану, целиком сделанному из жести и напоминавшему формой и расцветкой шмеля. Этот самолет так и назывался: «Шмель». Все остальные самолеты аэроклуба носили такие же забавные названия, как любимый аэроплан летчика Курочкина. Здесь были одноместные и двухместные самолеты «Стрекоза» с большими стеклянными кабинами, самолет «Голубок» с полукруглыми крыльями, как у птицы.
Были еще самолеты со смешными названиями «Домовой», «Леший» и «Водяной». Они тоже принадлежали аэроклубу, но предназначались для патрулирования соответственно города, леса и Огурцовой реки. Потому их так и назвали.
Наверное, если бы прошло немного времени и страсть Незнайки к цирку улеглась, он стал бы учиться летать на самолетах. С небом он уже был знаком, а потому из него вполне мог получиться классный пилот. Но сейчас Незнайку волновало совсем другое. Он хотел освоить самолет только для того, чтобы отправиться в город ЛЕГО, найти там цирк и стать жонглером.
Не откладывая дела в долгий ящик, он отправился в аэроклуб к инструктору Курочкину. Искать не пришлось — Незнайка сразу же увидел ноги Курочкина, торчащие из двигателя «Шмеля». Рядом с самолетом возились также Винтик и Шпунтик.
Незнайка, на которого никто не обращал внимания, сначала с независимым видом прошелся вокруг самолета, а потом не выдержал и стал давать советы Винтику и Шпунтику.
— Может, масла долить? Может, искры нет?
Вначале они просто отмахивались, а потом Винтик не выдержал:
— Если ты такой умный, то сам возьми и почини. Мы, между прочим, не специалисты по самолетам. Вот машину отремонтировать — это другое дело, а в аэропланах Курочкин больше нас разбирается.
В это время пилот вылез из-под крышки двигателя и уныло протянул:
— И что за напасть такая? Не знаю, что стряслось с двигателем. Винтик взглянул на часы.
— Извини, Курочкин, нам нужно срочно съездить в город.
— А когда вы вернетесь? — спросил Курочкин.
— Часа через два.
— Боюсь, что без вас мне не справиться.
Шпунтик ободряюще улыбнулся и ткнул пальцем в Незнайку.
— Вот он тебе поможет. Он у нас советы любит давать. Может, до чего-нибудь и докопаетесь.
Когда Винтик со Шпунтиком уехали, пилот-инструктор еще раз внимательно проверил все основные узлы двигателя и, закрыв крышку, спрыгнул вниз. Кое-как вытерев перепачканное лицо, он надел очки-консервы и спросил:
— Хочешь мне помочь? Незнайка тут же кивнул.
— Тогда становись вот здесь. По моей команде будешь крутить винт.
— А ты что будешь делать? — спросил Незнайка.
— А я сяду в кабину и нажму на кнопку. Попробуем так несколько раз. Может, мотор и запустится.
Лицо Незнайки скривилось в недовольной гримасе.
— Э, нет. Так не пойдет. Ты будешь сидеть в кабине и давить на кнопки, а я стоять здесь и крутить винт. Курочкин пожал плечами.
— А что же в этом сложного? Сначала нужно несколько раз тихонько повернуть пропеллер, а потом резко дернуть его и отскочить в сторону, чтобы тебя лопастью не задело.
— Ну вот, еще и винтом задеть может. Ты хочешь, чтобы я погиб?
Курочкин озадаченно почесал затылок.
— Да, пожалуй, ты прав, — после некоторых колебаний согласился он. — Опыта у тебя никакого, еще подставишь голову под пропеллер — и поминай как звали. Что же делать-то? У меня скоро учебные полеты, а машина без движения стоит.
— А давай я сяду в кабину, — предложил Незнайка. — Ты мне покажешь, на какие кнопки нажимать, а сам будешь вертеть винт.
Видя, что Курочкин по-прежнему колеблется, Незнайка весело улыбнулся.
— Да не бойся ты, я же на космическом корабле на Луну летал. В случае чего и с самолетом разберусь.
На том и порешили. Незнайка забрался в кабину, а Курочкин стал объяснять, что к чему в кабине пилота.
— Смотри, вот эта красная кнопка — запуск двигателя. Ты должен нажимать только на нее. Все остальное тебя не должно интересовать. Но на всякий случай я расскажу. Вот это — штурвал. Если его потянуть на себя — самолет набирает высоту. Если давить на штурвал от себя — снижается. Повороты влево и вправо как в обычной машине. Нужно только крутить туда-сюда, и все.
Незнайка радостно хлопнул руками по штурвалу.
— Да тут все проще пареной репы! — воскликнул он. — У Винтика и Шпунтика в машине и то сложнее. Я ездил, знаю.
— Ты особенно не храбрись, — предостерег его Курочкин. — Чтобы стать настоящим пилотом, нужно много часов в небе летать. Это тебе не по дорогам столбы сбивать. Тут, брат, выучка нужна. Все понял?
— Все, — уверенно ответил Незнайка. — А топливо в баках есть? Курочкин несколько секунд остолбенело смотрел на Незнайку, потом хлопнул себя по лбу и радостно закричал:
— Вот, наконец-то, понял! Теперь мне все ясно! А я-то, дурак, масло проверял и зажигание.
Курочкин быстро сбегал куда-то и вернулся назад с большой железной канистрой. Пыхтя и отдуваясь, он поставил ее возле хвоста «Шмеля», где располагался бак для топлива, открыл крышку и стал заливать горючее.
Незнайка все это время сидел в кабине и вертел штурвал.
— Эй, эй! — прикрикнул Курочкин. — Не балуйся! А то ты меня хвостом собьешь.
Незнайка не понял, о чем идет речь, но на всякий случай штурвал крутить перестал.
Вскоре заправка была произведена, и Курочкин встал у винта.
— Командуй! — крикнул он.
Незнайка уверенно протянул руку к красной кнопке и, нажав на нее, истошно завопил:
— От винта!
Курочкин рванул пропеллер и мгновенно отскочил в сторону.
Однако ничего не произошло. Кашлянув несколько раз, мотор не завелся, и лишь откуда-то из-под крыльев вылетело облачко черного дыма.
Курочкин разочарованно махнул рукой.
— Давай еще раз.
Незнайка натренированным движением снова надавил на красную кнопку, сопроводив это все тем же радостным криком:
— От винта!
На сей раз двигатель аэроплана равномерно заурчал, и со всем нарастающим гулом стал раскручивать пропеллер. Незнайка почувствовал себя настоящим летчиком, которому, правда, недоставало кожаного шлема и больших очков. Но это уже не имело значения.
Вспомнив, как однажды он ездил на газированном автомобиле, Незнайка решил не нажимать ни на какие ручки и не поворачивать рычагов. Единственное, что ему хотелось сделать — потянуть на себя штурвал. Он двигался так плавно и мягко, что от него просто невозможно было оторваться.
Незнайка даже не слышал, как Курочкин закричал:
— Все, выключай мотор!
Двигатель урчал все сильнее и сильнее, и самолет незаметно двинулся с места.
— Эй, эй! — еще громче закричал Курочкин и замахал руками. — Выключай мотор!
Только тут Незнайка сообразил, что не знает, как это сделать. Как двигатель включается, Курочкин показал, а вот как его выключить — это был вопрос.
Незнайка растерялся и принялся наугад тыкать во все кнопки на приборной доске. Неожиданно двигатель взревел, и самолет покатился по взлетно-посадочной дорожке.
— Ты куда? Стой! — ошалело кричал Курочкин, бросаясь за самолетом.
От страха Незнайка вцепился в штурвал, все сильнее и сильнее прижимая его к груди. Мотор набирал обороты, и через несколько секунд самолет, высоко задрав нос, взмыл в небо.
— Братцы, — растерянно произнес Незнайка, обращаясь неизвестно к кому, да что же это такое, братцы? Я опять лечу.
Раньше, после полета на воздушном шаре в Зеленый город, Незнайке казалось, что летать по воздуху — это перемещаться над землей внутри большой плетеной корзины. Потом, после того, как Незнайка совершил путешествие на Луну в ракете, он стал представлять себе полет как способ убить время внутри большого железного сундука.
Но сейчас оказалось, что полет — это что-то совсем другое. Набрав вполне приличную высоту, Незнайка пришел в себя и успокоился. Руки его перестали судорожно сжимать штурвал, и ему удалось выровнять самолет.
Пилот Курочкин, который, затаив дыхание, наблюдал за удаляющимся от аэродрома маленьким самолетом, удивленно произнес:
— Да он настоящий летчик...
Потом Курочкин сообразил, что все-таки нужно поднять тревогу, и бросился к диспетчерской будке, где был телефон.
Тем временем Незнайка летел все дальше и дальше от Цветочного города, поначалу просто наслаждаясь полетом. Только теперь он почувствовал разницу между словами «лететь» и «летать». Покачивая крыльями, «Шмель» уверенно нес Незнайку вперед. Самолет покачивался с боку на бок, и земля внизу изменяла цвет. Вот она была густо зеленой, как разлитая по полу краска, а вот стала ярко-желтой, как лепесток подсолнуха. Вон там что-то блеснуло, и серебристый луч на мгновение ослепил Незнайку. Только тут он догадался, что это Огурцовая река. Батюшки, да как же это он сразу не сообразил? Ведь он сейчас летит на самолете, и в его руках — все пространство. Можно добраться куда захочешь. Хочешь — в Солнечный город, хочешь — в Змеевку, а хочешь — еще куда-нибудь. Точно!
Раз уж все получилось так удачно, то нужно лететь в город ЛЕГО. Следует только повернуть туда, куда течет Огурцовая река.
А куда она течет? Вот над этим надо было подумать. Незнайка решил, что нужно развернуть самолет, снова пролететь над Цветочным городом и сориентироваться.
Курочкин сказал, что самолет можно развернуть точно так же, как машину, стоит только покрутить штурвал влево или вправо.
Незнайка так и сделал. Раз — и большая голубая шляпа Незнайки упала с его головы и повисла на стекле кабины. Рядом с ней повисли камешки, высыпавшиеся из карманов брюк Незнайки, а съеденная перед этим булка попыталась выскочить наружу. Наверное, ей тоже хотелось свободно парить. Незнайка почувствовал, как его выбрасывает из сиденья, и тут же вернул штурвал в прежнее положение.
Самолет выпрямился, и впереди по курсу Незнайка увидел теснящиеся на горизонте домики и сверкающую рядом ленточку реки.
Это и был Цветочный город. Теперь Незнайка летел в нужном направлении. Огурцовая река становилась все шире и шире, постепенно превратившись в широкую серебристую полосу. Незнайка уже до того освоился в кабине самолета, что стал насвистывать какую-то веселую мелодию, с улыбкой поглядывая в окна кабины. Повнимательнее посмотрев на приборную доску, Незнайка увидел пристроенный сбоку радиоприемник и повернул ручку. Вначале из динамика доносился какой-то хрип, а потом Незнайка услышал голос пилота Курочкина.
— Тревога, тревога! — говорил Курочкин. — В воздухе необученный курсант. Просьба всем воздушным службам отправиться на поиски самолета «Шмель».
Эта передача ужасно не понравилась Незнайке и, покрутив ручку настройки, он нашел станцию, которая передавала музыку. Так было гораздо приятней лететь. Возможно, Незнайка добрался бы до города ЛЕГО, однако он совсем забыл о том, что в баках самолета очень мало горючего. К тому же, он совершенно не представлял себе, как будет садиться. А потому старался об этом не думать. Но спустя несколько минут двигатель «Шмеля» стал чихать и неожиданно умолк. Вращавшийся с ужасной скоростью пропеллер остановился, и в кабину самолета ворвалась тишина. Незнайка остался один на один с небом.
— Что же мне делать? — пробормотал он, беспокойно ерзая в кресле пилота. Ай-яй-яй, как нехорошо получилось.
Машина стала медленно планировать вниз, неотвратимо приближаясь к земле. А точнее, к воде, потому что Незнайка вел самолет над Огурцовой рекой. Горе-летчик снова стал дергать все ручки подряд, но никакого эффекта это не давало.
Тогда Незнайка изо всех сил потянул штурвал на себя, стараясь подольше удержаться в воздухе. Ему удалось на некоторое время даже выпрямить самолет, однако это продолжалось недолго, и вскоре «Шмель» скользил уже почти над самой гладью реки.
Ба-бах! И машина ударилась крыльями о волу. Если бы Незнайка пристегнулся ремнями к креслу, то падение прошло бы для него менее болезненно. От удара кабина самолета раскрылась, и Незнайку вышвырнуло на берег в густые заросли осоки. Хорошо еще, что самолет вовсе не развалился на куски.
У «Шмеля» сломалось одно крыло, которое отлетело в сторону и упало неподалеку от Незнайки. Остальная часть аэроплана болталась на воде, подобно большой консервной банке.
Незнайке повезло — он даже не потерял сознания. Отряхивая с себя воду, он кое-как выбрался из зарослей травы и огляделся. Вокруг не было видно ни одной живой души. Незнайке было неведомо, сколько он пролетел и далеко ли еще до заветной цели. В любом случае, отчаиваться не было смысла, а опыт путешественника подсказал ему, что нужно делать.
Возле берега плавало отломанное крыло самолета. Немного поразмыслив, Незнайка сообразил, что из него может получиться отличный плот. Только грести было нечем.
Побродив немного по окрестностям, Незнайка обнаружил одиноко стоявшее дерево с раскидистой кроной. Из длинного сука вполне мог получиться шест.
Итак, через некоторое время путешествие Незнайки в город ЛЕГО, начавшееся на маленьком самолете, продолжилось на плоту, сооруженном из обломков самолетного крыла. Чтобы было не скучно плыть, горе-пилот вытащил из кабины болтавшегося на воде аэроплана приемник и прихватил его с собой. Опасаясь, как бы приемник не упал в воду, Незнайка повесил его на шею с помощью двух проводов. Стараясь не отплывать далеко от берега, он направил свой плот вниз по течению.
Ярко светило солнце, в небе над головой пели птицы, и Незнайка быстро пришел в себя после падения. Он ни капли не сомневался в том, что так или иначе доберется до города ЛЕГО и попадет в цирк.
Единственное, что могло ему помешать — это недостаток пищи. Однако и здесь Незнайка быстро нашел выход. Проплывая мимо ягодных мест, он причаливал к берегу, выбирался на какую-нибудь земляничную или черничную поляну и, наевшись ягод, наполнял ими про запас свою шляпу.
Так водное путешествие Незнайки продолжалось несколько дней, до тех пор, пока наконец рано утром он не увидел на горизонте верхушки высоченных башен разного цвета. Вспомнив рассказы Гвоздика о городе ЛЕГО, Незнайка понял, что он почти достиг своей цели. Тогда он стал посильнее налегать на шест, и вскоре уже плыл рядом с городской чертой.
Здесь его путешествие было прервано появлением динозавров. Но для того, чтобы вы, наши уважаемые читатели, могли понять, что произошло, нам придется перенестись на несколько тысячелетий назад и отступить на время от основной темы нашего повествования.
